Бунт

— Не хотела, чтобы у тебя была возможность отказаться от нашей сделки, — лишь отчасти шучу я.

— Какой сделки? — спрашивает Роуэн.

— Он нарисует что-то для меня на день рождения.

— Ты рисуешь? — спрашивает она у Джоэля, и он наконец награждает меня своей улыбкой.

— Было дело.

— Он и в самом деле был хорош, — добавляет Адам, и я вручаю Джоэлю следующий подарок, прежде чем кто-то еще задаст вопрос, на который он, возможно, не захочет отвечать.

— Еще один? — спрашивает он, осторожно откладывая в сторону набор карандашей, после чего берет в руки коробку, которую я вручаю ему, и трясет ее рядом с ухом.

— Просто открой ее.

Джоэль одним быстрым движением разрывает оберточную бумагу и обнаруживает гоночный трек «Hot Wheels Dragon», похожий на тот, который он получил на день рождения, когда был ребенком, и который впоследствии его мама продала, чтобы профинансировать свою алкогольную зависимость.

Адам и Шон, предаваясь детским воспоминаниям, начинают фонтанировать о треке, но все это лишь белый шум, окружающий пустое выражение лица Джоэля. Мое сердце опускается, когда он неподвижно и без тени улыбки смотрит на подарок.

Я открываю рот, чтобы произнести что-то. Извиниться. Но затем он поднимает на меня взгляд, его глаза блестящие и стеклянные. Мне едва хватает времени, чтобы заметить слезы в его глазах, после чего Джоэль откладывает подарок в сторону, направляется ко мне и, не останавливаясь, подхватывает на руки. Он несет меня по коридору в мою комнату, закрывает за нами дверь, после чего мы просто стоим там: я в полуметре от земли и он, зарывшись лицом в мою шею.

— Джоэль, — произношу я, приготовившись извиняться, но его тело начинает дрожать от всхлипываний, и я больше не знаю, что сказать. Крепче обнимаю его и прижимаюсь щекой к виску. — Эй, — шепчу я и глажу колючие волосы рядом с ирокезом. Я целую Джоэля в голову и позволяю ему обнимать меня.

Джоэль качает головой, и я интересуюсь, что не так. Он лишь вновь качает головой, а затем тянет меня к кровати и садится на нее, продолжая меня обнимать. Я стою перед ним, а он крепко обнимает меня. Джоэль прижимается щекой к моему животу, его тело содрогается от едва слышимых рыданий, от чего слезы скатываются по моим щекам и падают ему на спину.

— Эй, — снова произношу я, поглаживая его широкие плечи. — Давай, прекращай. Ты испортишь мне макияж.

Джоэль хихикает, прижавшись к моему животу, а я улыбаюсь и поднимаю руку, чтобы вытереть слезы.

Парень делает глубокий судорожный вдох и встает, чтобы взять в руки мое лицо. Он мгновение смотрит в мои слезящиеся глаза, после чего нежно целует.

— Спасибо, — шепчет он.

Я хочу сказать, что это лишь игрушка и не за что меня благодарить. Но я знаю, что для него это много значит, так что вместо того, чтобы что-то сказать, вытираю ему слезы. И когда он большими пальцами гладит мои щеки, я позволяю ему вытереть и мои.

Глава 16

— Не отвечай, — стонет Джоэль следующим утром после дня рождения, но я уползаю от его теплого тела, чтобы взять с тумбочки звонящий телефон.

— Алло?

Мой отец смеется в трубку.

— Доброе утро, соня.

Я падаю на матрас и стону.

— Который час?

— Почти полдень. Тусовалась всю ночь в клубе?

Я отвечаю ему изумленным смешком.

— Папа, что ты знаешь о клубах?

— А чем, по-твоему, я занимался все время, с тех пор как ты съехала?

Я смеюсь и тем самым вновь бужу Джоэля. Он поворачивается ко мне лицом и бурчит:

— Кто это?

— Это парень? — спрашивает папа.

— Мой друг-гей, папа, — быстро отвечаю я, подчеркивая последнее слово для Джоэля. — Он остался на ночевку после вечеринки по поводу дня рождения.

— Друг-гей? — спрашивает папа.

— Друг-гей? — шевелит губами Джоэль.

— Лэти, помнишь?

— А, да. А чей это был день рождения?

— Моего друга Джоэля, — отвечаю я, и тот в свою очередь удивленно вздымает брови.

— Парня?

— Да, парня, в анатомическом смысле, — отвечаю я и отодвигаюсь от Джоэля, уставившись на край кровати. Он убирает волосы с моей шеи, а затем я чувствую его теплое дыхание и изо всех сил пытаюсь слушать отца.

— ...Просто хотел узнать, когда ты приедешь домой на Пасху, — произносит он, и Джоэль проводит языком за моим ухом. Я от наслаждения закрываю глаза и прикусываю губу.

— Ди? — раздается из трубки голос отца, и я сползаю с кровати, чтобы быть вне досягаемости Джоэля.

— Да. Я приеду домой в среду накануне Пасхи, — отвечаю папе, наблюдая, как Джоэль растягивается на моей кровати.

Он поднимает руки над головой, и мышцы на его животе натягиваются. Когда он замечает, что я наблюдаю за ним, подмигивает мне, и я отворачиваюсь к стене.

— В этом году я думал приготовить курицу по-охотничьи с пастой гарганелли. Как считаешь, мы сообразим, как это сделать?

В первую Пасху после маминого ухода отец пытался приготовить пасхальный ужин, но ветчина была сожжена, картофельное пюре было жидким, а пирог из фасоли был обуглен до сухарей. Мы сидели за столом и смотрели на нашу еду, думая о маме, когда отец резко встал и потащил меня на кухню.

— Ладно, мы приготовим лингвини а-ля помодоро капрезе, — произнес он, а одиннадцатилетняя я и понятия не имела, что он просто выдумал это.