Бунт Хаус

Фитц рассказывает об автобусах, которые приедут, чтобы отвезти нас вниз с горы, если будет объявлено чрезвычайное положение. Рассказывает об аварийных выходах, о первой помощи, и всей прочей фигне. Я абстрагируюсь, скучая до чертиков. Я слышал все это уже тысячу раз. А вот Элоди — нет. Она словно прикована к месту, ловит каждое слово Фитца, делает мысленные заметки на случай, если беда настигнет нас здесь, в Вульф-Холле. Какая-то странная, незнакомая часть меня хочет успокоить ее и дать понять, что беспокоиться не о чем. Остальная часть меня, та часть, с которой я близко знаком, наслаждается ее видом, вся такая робкая и озабоченная.

Мне нравится ее одежда. Ее футболка с надписью «Улыбнись, если ты умираешь внутри» — такое же клише, как на картине Климта, но она говорит мне кое-что о том, как она видит себя. Ее потертые джинсы так обтягивают, что кажется, будто их нарисовали на бедрах. Мои ладони зудят при мысли о том, как могут ощущаться ее кожа, мышцы и кости под потертым мягким денимом. Неряшливые конверсы выглядят настолько потрепанными, словно она прошла в них сотни миль. Я предпочитаю Док Мартинс, которые она обычно носит, но мне нравится, что из-за конверсов ее ноги выглядят маленькими и миниатюрными. У моей маленькой Элоди ноги, как у долбаной гейши.

— Хотя, эти предупреждения звучат пугающе, на самом деле беспокоиться не о чем. Это мой десятый год преподавания в Вульф Холле. Несколько поваленных деревьев — это самое худшее, что я когда-либо видел. Продолжайте свой день как обычно. Делайте свою работу, следите за соблюдением правил, и все будет как обычно.

Заявление Фитца не успокаивает Элоди. Наши взгляды встречаются через всю комнату, и паника в ее взгляде заставляет мой пульс участиться. Элоди хмурится, на лбу формируются складки, и я осознаю, что смотрю на нее без прикрытия моих очков, чтобы скрыть интерес.

Отвернись, Джейкоби.

Отведи взгляд.

Должен был бы, но не делаю этого. Я пойман в ловушку давлением ее взгляда на меня. Медленная, хитрая улыбка напрашивается на мое лицо, и я смягчаюсь, давая ей волю. Элоди подпрыгивает от неожиданности, как будто я только что вылил ей на голову ведро ледяной воды. В ту же секунду она отводит взгляд, и удовлетворение медленно, как смола, растекающееся по моим венам, кажется мне победой.

— Мисс Стиллуотер, с вами все в порядке? Не нужно так волноваться, — говорит Фитц. — Обещаю, все будет хорошо. Если тебя что-то беспокоит, приходи и найди меня. Я почти все время здесь, в этой комнате. Кроме того, чтобы делиться с вами великолепием лорда Байрона…

О, Фитц. Я могу читать тебя, как чертову открытую книгу.

— ...моя работа — защищать вас, ребята.

Дамиана поднимает руку вверх.

— Все из нас могут положиться на то, что вы будете нашим рыцарем в сияющих доспехах, доктор Фитцпатрик? Или ваша героическая доблесть простирается только до Элоди?

Отвращение Фитца выглядит грязнее, чем носок, в который Пакс дрочит.

— Я здесь ради всех своих учеников, Дэми. Ты хорошо осведомлена об этом. Некрасиво так говорить.

Дамиана фыркает.

— Я не могу быть не красивой, даже если постараюсь, док. Вы, тот, кто проявляет фаворитизм к новой девушке, потому что у нее есть эта невинная штучка с глазами лани, и великолепная пара сисек. Я бы сказала, что вот это некрасиво, если бы вы меня спросили.

— Я не спрашивал, и никто не спрашивал. Но спасибо тебе, как всегда, за твой ценный вклад, Дамиана. Если кто-то почувствует себя небезопасно в течение следующих сорока восьми часов, пожалуйста, знайте, что моя дверь открыта для всех и каждого, независимо от их…

Дэшил не станет смотреть на девушку, если у нее грудь меньше чем D. Пакс... черт его знает, что Пакс любит. Он никогда не демонстрировал предпочтение какой-либо модели, когда речь шла о женщинах, которых он выбирает. Он гораздо больше интересуется их личностями. Это звучит как полная чушь, но это правда. Есть определенные недостатки и слабости, которые Пакс ищет в девчонке, обычно сильно вращаясь вокруг их проблем с отцом. Мне? Мне нравится, когда у моих девочек грудь поменьше. Все, что больше горсти — это пустая трата времени. Я не нуждался в сомнительных комментариях Дэми, чтобы обратить внимание на грудь Элоди — я провел много времени, думая об этом раньше — но так как она подняла этот вопрос, я позволяю себе бросить беглый взгляд на грудь Элоди.

Рубашка у нее на два размера больше, чем нужно, и скрывает все тело, но есть намек на грудь. И намек на грудь всегда гораздо более возбуждает меня, чем, скажем, очевидное декольте Дамианы перед лицом. Это дерьмо просто нелепо.

Фитц бубнит дальше, рассуждая о безопасности и использовании здравого смысла. Я лениво провожу тридцать секунд, представляя себе, как красиво выглядели бы губы Элоди, приоткрытые и влажные, если бы я просунул руку под эту мешковатую футболку, сдернул вниз чашечку ее лифчика и злобно покатал ее сосок между пальцами.