Бунт османской Золушки

– Я не предмет для торга! Позволь мне самой выбрать мужа!

– Ты как со мной разговариваешь?! Я падишах! За кого хочу, за того и выдам! А за дерзость запру тебя в твоем дворце! Не смей больше показываться в Топкапы!

Фатьма смертельно побледнела. От любви к Исмаилу она потеряла всякую осторожность. Надо было действовать через мать, чтобы избавиться от очередного старика, которого навязывают ей в мужья.

– Повелитель, – Шекер Пара упала на колени. – Смиренная рабыня ждет, когда вы совершите обряд.

Султанша посмотрела на нее с благодарностью. Вмешательство было своевременным. Приступы бешенства, случавшиеся у Ибрагима все чаще, всем были известны. В гневе он был способен на все. Шекер Пара отметила, как побелели глаза у султана, а на лбу выступила испарина. Еще немного, и он ударил бы единокровную сестру! Султаншу!

– Ее благодари, – Ибрагим подошел и поднял Шекер Пара с колен. – Мне некогда заниматься твоими делами, Фатьма. Вы с валиде, похоже, в сговоре. Она наверняка уже подыскала тебе какого-нибудь пашу. Айше уже пристроена, теперь твоя очередь. А теперь подумайте о Султанзаде Мехмеде. Такова моя султанская воля.

– Никто в нашей огромной империи не выходит замуж чаще, чем твои сестры, – с досадой сказала Фатьма. – Дай же нам передышку. Хотя бы мне, молю тебя!

– Ступай, – поморщился Ибрагим. – Мне не до тебя.

Шекер Пара смиренно ждала, когда они останутся одни. Сегодня великий день. Она провела здесь ночь и собирается провести вторую. Этого давно уже никому не удавалось. Ибрагим смотрел на нее с любовью.

– Тебе понравились твои покои? – ласково спросил он.

– Это небольшая комнатка, но пока я одна, я этим вполне довольна.

– Я надеюсь, одна ты будешь недолго, – Ибрагим ласково провел по ее животу. Шекер Пара задержала его руку.

– Здесь ты и только ты. Навсегда. Сделай же так, чтобы и вера нас отныне объединяла.

Ибрагим был тронут, его глаза даже увлажнились. Шекер Пара знала, что и как надо сказать. Лесть – ее оружие. И хитрость. Они с братом ходят по лезвию ножа. Какой-то паж и без году неделя фаворитка. Век их недолог, если они не будут действовать. Она должна стать хасеки!

Ибрагим взял платок и накинул его на голову Шекер Пара, после чего они сели, и султан произнес слова обряда.

Шекер Пара, которая знала многие суры Корана наизусть, обладая великолепной памятью, повторяла их напевно, с легкой заминкой, делая вид, что все для нее внове. Она уже поняла: мужчина больше всего ценит женщину, для которой он открывает новый мир. Ибрагиму еще долго будет с ней интересно, уж она-то постарается. У него тоже есть амбиции, а не только ненасытная плоть…

– А теперь иди сюда, моя сладкая. Я скучал.

И султан нетерпеливо потянулся к ней губами. Шекер Пара закрыла глаза. Где там брат? Теперь от него зависит, обретет она абсолютную власть в этом огромном дворце или покинет его с позором…

… Исмаил едва успел. Отец и сестры уехали с наступлением темноты, а он в городе задержался. Он знал, что к дому отца кизляр-ага непременно приедет сам. Ему ведь надо узнать, почему убили гонца, и чутье главу черных евнухов не подвело. У любимого пажа повелителя, как и у его новой фаворитки, зеленые глаза. Цвет редкий, ресницы длинные, бархатные. Такой взгляд, то острый, как кинжал, то с поволокой, томный, зовущий, невозможно забыть. Только эти двое умеют так смотреть, словно затягивая в омут. Не семейное ли сходство?

Но доказательств у кизляр-аги пока не было. Убийцу гонца так и не нашли, хотя обыскали весь дворец и весь гарем, не пропустив ни одной комнаты. Но тщетно. Ни единой улики! Что ж, языки развязываются под пытками. А у бывшей Айше, к счастью, есть семья.

Ночь была осенней, прохладной. Кизляр-ага зябко ежился, идя по узким, путаным улицам Стамбула, погруженным в сонное оцепенение. С ним были трое евнухов и стражники. Лавочника-армянина надо взять и отвести в каземат, где со всей жестокостью допросить. Девчонок забрать в гарем, там будет видно, что с ними делать. Может, выпороть на глазах у Шекер Пара? И язык у нее развяжется.

– Лавочник! Открывай! – один из стражников требовательно постучал в дверь.

Кизляр-ага прислушался. В доме было подозрительно тихо, все окна темные. Спят они, что ли? Время позднее.

– А ну, открывай! – двое других тоже забарабанили в дверь. В соседнем доме зажегся свет.

Кизляр-ага взглядом показал одному из евнухов: туда. Пока стражники пытались выломать дверь, привели заспанного мужчину с всклоченными волосами, который насмерть перепугался, увидев столько богато одетых людей. Явно из дворца, где золото льется рекой. Да еще и стражники!

– В чем я провинился, господин? – он попытался упасть на колени перед огромным темнокожим мужчиной. Мужчиной ли? Безволосое уродливое лицо с мясистыми щеками, толстая шея. Да, похоже, это сам распорядитель султанского гарема! У горожанина, мелкого лавочника, многодетного бедняка душа ушла в пятки.