Бунт османской Золушки

– Вот как? И венецианцы догадались, что мы хотим взорвать стену именно в этом месте?

– Да, брат. Потому туда и принесли боеприпасы. Прежде это был подвал монастыря, давно уже заброшенный.

– Ты сделаешь так, как я скажу? И твоя семья больше не узнает нужды. А для венецианцев ты станешь героем.

– А что ты хочешь, брат? – лавочник вытер слезы, размазывая по лицу грязь. Исмаил смотрел на него с презрением, но этот человек был ему нужен, поэтому Исмаил был ласков и терпелив.

«Только бы получилось», – думал он, излагая свой план Акопу. Помогло то, что они оба были одной крови, армяне. Турка бы Акоп не послушал, но Исмаилу доверился.

– Все в порядке, можно копать дальше, мы близки к цели, – сказал Исмаил Мурад-аге, когда лавочник, пыхтя, полез обратно в узкую нору. Мурад-ага не понял ни слова из того, о чем говорили Исмаил со шпионом, но доверял гонцу самого падишаха. – Завтра мы войдем в крепость. Надо доложить об этом Юсуф-паше и Султанзаде Мехмед-паше.

… В полдень из тоннеля выбежал весь перепачканный землей рабочий и закричал:

– Мурад-ага, там какая-то комната! Под стеной оказался храм неверных! Идите скорее сюда!

Исмаил спустился в подкоп вместе с агой. Они и в самом деле увидели каменный мешок в том месте, где солдаты рыли тоннель, в который хотели заложить взрывчатку.

– Там дверь, – сказал зоркий Исмаил. И обернулся к янычару с факелом: – Посвети-ка.

Они с агой стали внимательно рассматривать тяжелую кованую дверь.

– Ее можно взорвать, – сказал Мурад-ага. – И тогда мы окажемся по ту сторону крепостной стены. Это и в самом деле похоже на храм. Здесь какие-то вещи, гяуры, похоже, поклоняются этим идолам, – он презрительно сплюнул.

Исмаил отвернулся, чтобы ага не увидел его улыбку. «Идолами» были рыцарские доспехи.

– Идемте готовить взрывчатку, – сказал он аге.

Едва они поднялись на поверхность, как над крепостной стеной появился белый флаг.

– Мы готовы сдаться! Не взрывайте! – закричали сверху по-турецки.

– Неужто капитуляция? – возбужденно спросил Мурад-ага.

К ним уже спешили паши.

– Входите! Мы сдаемся! – неслось с крепостной стены, где кто-то размахивал белым флагом.

– Наконец-то! – Юсуф-паша вытер платком мокрое от пота лицо, сияющее нескрываемой радостью. Приказ падишаха будет выполнен, причем без кровопролитного боя. Это ли не великая победа?

– Кто первым войдет в побежденную Канею? – обернулся он к своим военачальникам. Все понимали, что это великая честь – принять ключи от крепости, которая держалась почти два месяца. И этого человека ждет большая награда и слава.

– Я думаю, сердар, что принять капитуляцию должен ближайший родственник султана, – скромно сказал Исмаил.

Юсуф-паша с достоинством кивнул:

– Султанзаде Мехмед-паша, иди и прими ключи от Канеи у неверных. Обещай им нашу милость, если они сдадутся без единого выстрела.

Мехмед-паша выступил вперед. Военачальники расступились. Над стеной по-прежнему размахивали белой тряпкой.

– В сторону, мальчик, – презрительно сказал Султанзаде Исмаилу, который пошел, было, за ним. И так, чтобы услышал только он, добавил: – Ты мне не соперник. Я скоро верну себе печать великого визиря, а тебя, выскочка, казнят.

И он в сопровождении янычар, идущих спереди и сзади, стал неторопливо, с гордо поднятой головой спускаться в тоннель, чтобы принять капитуляцию у венецианцев. Железная дверь и в самом деле оказалась открыта.

Исмаил вернулся к другим пашам, скромно встав за их спинами. Когда последний из десяти солдат, составляющих свиту Султанзаде Мехмеда-паши, скрылся в тоннеле, сердар Юсуф-паша воздел руки к небу:

– Я, сердар, главнокомандующий славного османского войска, объявляю, что по милости Аллаха и храбростью наших воинов неприступная доселе венецианская крепость Канея пала!

И в этот момент раздался оглушительный взрыв. Исмаил упал на землю вместе со всеми, хотя он-то этого взрыва ждал. Но нельзя подать вид, что это он придумал план. Крепостная стена, под которой был вырыт подкоп, словно раскололась надвое, подобно скорлупе ореха. С нее посыпались камни, поднялось огромное облако пыли, в котором утонуло все. Сердар и остальные паши натужно закашлялись. Никто не понимал: что происходит? В том месте, где совсем еще недавно был вырыт подкоп, лежала огромная груда камней. Кто-то отчаянно кричал, потом раздалась беспорядочная пальба.

– Проклятые гяуры взорвали подкоп, сердар, – натужно кашляя, сказал Мурад-ага, который оказался самым сообразительным. – Они нас обманули… – он снова закашлялся. – Султанзаде Мехмед-паша погиб…

Сердар, не стесняясь, застонал, взявшись руками за голову:

– О-о-о… гяуры… трусы… На штурм! – закричал вдруг он. – Немедленно на штурм! Отмстим за Мехмед-пашу! Солдаты, вперед! – и он дрожащими руками выхватил саблю.