Бунт османской Золушки

– Придите в себя, сердар, – сказал ему в спину Исмаил. – Солдаты устали и напуганы. А венецианцы скорее умрут, чем сдадутся, неужели вы еще не поняли? Они взорвали вашего посла и наверняка погибли сами. Султанзаде не вошел бы в пустую комнату. Там были люди. Они и подожгли фитиль, как только появился Мехмед-паша. Вы ничего не добьетесь этим штурмом. Султанзаде не вернешь. Дайте мне два дня, и вы получите ключи от крепости.

– И кто туда пойдет?! – в гневе обернулся к нему Юсуф-паша. – Ты?! – сверкнула сабля. – Убирайся, мальчишка, не то я снесу тебе голову!

– Да, я, – Исмаил не двинулся с места, хотя правая рука машинально легла на рукоять кинжала. – Мне есть что обещать осажденным, с дозволения моего повелителя. А вы поклянетесь, что выполните мои обещания.

– Щенок… мальчишка… – Юсуф-паша чуть не плакал. Отныне его имя покрыто позором, его подло обманули гяуры, какие-то венецианцы! – На штурм! Немедленно! Взять эту крепость и повесить всех!!! – он вновь взмахнул саблей.

Но другие паши поддержали гонца падишаха:

– Если эфенди клянется, что через два дня Канея падет, нам следует подождать.

– Ровно два дня, – жестко сказал Юсуф-паша, опуская саблю. – Если Канея не сдастся, я прикажу повесить этого наглеца. Рубить ему голову – слишком большая честь. Он – венецианский шпион. Он ведь сам из гяуров, неверных. Его взяли во дворец по девширме.

– Я никуда отсюда не денусь, – с усмешкой сказал Исмаил. – Бежать мне некуда, разве что в Канею, которая вот-вот падет. Но вы еще пожалеете о своих подозрениях, Юсуф-паша.

… В сумерках он стоял перед воротами Канеи с белым флагом в руке. Один. Помня о том, что случилось недавно с Мехмед-пашой, остальные военачальники держались от крепостной стены на почтительном расстоянии.

«Ну, Акоп, не подведи!», – мысленно взмолился Исмаил, взмахнув белой тряпкой.

Ворота медленно начали открываться. Он пошел к ним один, не спеша, стараясь сохранить достоинство и не показать свой страх. И каждую секунду ждал выстрела. А что, если Акопу не поверили?

Армянин стоял там, сразу за воротами, Исмаил еле узнал вчерашнего трясущегося от страха толстяка. Сейчас торговец выглядел уверенно, и его явно уважали. Акопа окружали угрюмые, мужественные воины, которые выглядели грозными, несмотря на исхудавшие грязные лица. Как только Исмаил вошел в крепость, ворота за ним закрылись и он оказался один среди врагов. Впрочем, там, снаружи, у него тоже не было друзей. Терять ему было нечего, если его не убьют здесь и не примут его условия, то его казнят в турецком лагере, на глазах у всех, как венецианского шпиона.

Один из защитников крепости, одетый богаче других и не такой худой, как остальные, выступил вперед:

– Я Джованни Кастероти, командующий гарнизоном. Кто пришел сюда просить мира?

– Исмаил. Хранитель султанских покоев.

Командующий с недоумением смотрел на юношу в дорогой одежде, который выглядел таким изнеженным, особенно его руки. Другие солдаты переглянулись и рассмеялись.

– Турки, видать, совсем перетрусили, когда мы взорвали склад боеприпасов прямо под носом у их посла и сюда пришел мальчик, – высказался за всех Кастероти.

– Я полномочный посол османского султана Ибрагима первого хазретлири на Крите, – спокойно сказал Исмаил. – Я знаю, что вы голодаете, ваш флот захвачен, порт отрезан нашими галерами. Подмога не придет. А сегодня вы разозлили сердара Юсуф-пашу. Он в ярости. Вас всех вырежут, не пройдет и недели.

– Это мы пока вырезали и постреляли половину турецких солдат, – насмешливо сказал Кастероти. – И мы знаем об этом, – он кивнул на Акопа. – Этого человека вы считали своим шпионом. Но сегодня он доказал, что не продался туркам.

– Тогда он наверняка сказал вам, что под стенами Канеи по-прежнему пятьдесят тысяч. А мы делаем насыпь перед крепостной стеной. Завтра с нее откроют огонь. Большинство из вас погибнет.

– Мы готовы умереть.

– И мы умрем с честью! – выкрикнул один из воинов.

– Умрем!!! – поддержали его остальные.

– Дозволено мне будет сказать два слова, – кашлянул Акоп. – Благородный сеньор Джованни, и вы, господа рыцари. Я всего лишь торговец, но нас, мирных жителей, в крепости много. Много женщин и детей. Стариков. Мы голодаем. Я готов умереть вместе с вами, я это доказал, – торопливо сказал он. – Но подумайте о ваших женах. Турки будут их насиловать, а потом продадут в рабство. Подумайте о ваших детях. Что с ними будет?

– Молчи! – гневно сказал Кастероти. – Что ты нам обещаешь, посол мира? – он грозно посмотрел на Исмаила.

– Беспрепятственный выход из крепости и безопасность вам всем. При условии, что вы оставите здесь пушки и все ваше оружие. Наши галеры доставят вас в Кандию. Таковы условия сдачи крепости.

– А ты не врешь? – в упор посмотрел на него Кастероти. – Вы всех отвезете в столицу? Не зарежете и не повесите? Не тронете наших женщин? Пощадите детей?