Бунт отверженных

– Что у тебя?

– Скажи, Женя, что нам сделать с Айдаром? Он во время последней драки в Соцгороде первый сорвался с танцевальной площадки, и как бы бросил нас всех.

Он, внимательно посмотрел на Алмаза. Евгений на какой-то миг задумался, так как не знал, что ответить на столь непростой вопрос.

– Он у кого в бригаде? – тихо спросил его Евгений. – Почему ты спрашиваешь, а не «бригадир»?

– До сегодняшнего дня, Женя, он был у меня, – так же тихо ответил ему Алмаз. – Поэтому я и спрашиваю тебя об этом. Подскажи, как мы должны поступить с ним? Ты же знаешь, что он в принципе неплохой парень?

– Плохой или хороший, это не должность, Алмаз, – поучительно ответил он и, соврав для солидности, продолжил. – Я уже советовался по этому вопросу с Антоновым. Он за то, чтобы мы его «опустили», как это делается в местах лишения свободы. Однако, мы с Садыковым считаем, что твоя бригада должна «опустить» его немного по-другому. Я считаю, что вы всей своей «бригадой» должны это сделать на своей «стрелке». Вы должны помочиться на него и прекратить общение с ним. При встрече с ним любой из нас имеет полное право ударить его, чтобы он всегда знал, что он изгой и ему не место среди нас. Может быть, у тебя есть иное решение этого вопроса?

– Женя! А если он побежит в милицию?

– Думаю, не побежит. Он же не дурак и понимает, что за это мы ему поломаем ноги, чтобы не бегал, – ответил Дерябин и громко засмеялся над своей же шуткой.

– Женя, может, не стоит так делать? Я могу с ним поговорить по-хорошему. Он парень умный и должен все понять.

– Нет, Алмаз! Он должен быть наказан. Так надо. Это показательная акция. Все ребята должны усвоить, что бывает с теми, кто бросает своих друзей в трудную минуту. Иначе, завтра нас продаст очередной наш боец. Пусть все знают, что если они вступили в нашу группировку, то должны подчиняться общим требованиям и жесткой дисциплине. Если ты это не сделаешь сам, то завтра мы «опустим» и тебя.

– Но, он мой школьный друг.

– Алмаз, а разве мы не твои друзья? Может, кто-то силой привел тебя к нам? Ты сам пришел, добровольно. Если тебе дороже он, то можешь поступать так, как хочешь. Скажи спасибо, что эти слова не слышал никто из «бригадиров», а то они обиделись бы на тебя. Так что решай сам, как тебе жить дальше, с ним или с нами.

Дерябин вошел в подъезд дома и, поднявшись на второй этаж, выглянул во двор. Во дворе стоял Алмаз, размышляя над советом Дерябина. Сейчас он жалел, что обратился к нему за советом. Проводив его взглядом, Евгений поднялся на третий этаж, где находилась его квартира.

***

Министерство внутренних дел Татарской АССР. Начальник отдела Управления уголовного розыска Белов закончил оперативку и, взяв со стола ежедневник, направился на совещание к начальнику Управления. Открыв дверь, он быстро прошел в кабинет и, увидев свободный стул около окна, присел на него.

– Белов! Вы, почему опаздываете на совещание? – строго спросил его начальник Управления. – Надо уважать своих товарищей по работе.

– Извините. Проводил оперативку с сотрудниками, вот и задержался, – в ответ произнес он.

– Белов! Когда вы научитесь правильно планировать свое рабочее время? Это последнее замечание. Уважать нужно своих товарищей, которые ждут вас здесь уже десять минут.

– Еще раз извините, Константин Николаевич, – произнес Белов, поднявшись со стула.

Дождавшись, когда в кабинете установилась полная тишина, начальник Управления начал свой доклад.

– Товарищи! Сегодня наш министр был в Обкоме КПСС. Он доложил республиканскому руководству, что в Казани сформировалась устойчивая хулиганствующая группа молодежи, которая в течение лета организовала несколько массовых драк в местах отдыха трудящихся. Эта информация вызвала неоднозначную реакцию у руководства республики. Министра обвинили в том, что он сильно сгущает краски, что в наше время развитого социализма подобное практически невозможно. Первый секретарь обкома КПСС, громогласно заявил, что милиция пытается очернить нашу молодежь, которая героически трудится на комсомольских стройках нашей республики и всего Советского Союза.

В кабинете моментально повисла мертвая тишина. Все присутствующие на совещании начальники отделов невольно переглянулись между собой. Подобное заявление первого лица республики было столь неожиданным для них, что вызвало неоднозначную реакцию.

– Товарищ полковник! Мы же не говорим обо всей нашей молодежи, – произнес Балабанов. – Мы говорим об отдельных личностях из числа этой молодежи.

Начальник Управления взглянул на него.

– Вы умные люди, и без моих комментариев все понимаете. Всем вам, наверняка, известно слово «имидж». Вот руководство республики не хочет терять его, то есть быть хуже других регионов. Сами понимаете, если оно признает наличие в столице республики подобной группировки, с него спросят в ЦК КПСС за плохую работу Обкома КПСС и ВЛКСМ. Поэтому здесь все ясно и рассчитывать на понимание сверху не стоит. Следовательно, с сегодняшнего дня мы изымаем из нашего лексикона такое понятие, как «организованная преступная молодежная группировка». Это понятно?