Бунт отверженных

– Ты угадал, Слава. Я сейчас был у Наумова. Он попросил передать, чтобы мы вплотную подключились к оперативной разработке «Тяп-Ляпа». Он, как и я, считает, что эти ребята зарвались. Они открыто плюют на нас и считают, что милиция не в состоянии остановить их. У меня сегодня встреча с информатором, и он должен сообщить, какие имущественные преступления за последние десять дней совершила группировка.

– Хорошо, я все понял, Валера. Посмотрю, совпадут ли они с моим списком. Я тоже не просто так сидел эту неделю. Я теперь по почерку могу определить, какая бригада наследила. Ты прав, они уже потеряли чувство реальности. Если раньше они закрывали лица при налетах, то теперь нет. У меня есть картотека на них. В ней более двухсот человек.

– И каким образом ты ее собрал?

– Элементарно. Все сведения я получил легальным путем через паспортный отдел Приволжского отдела милиции.

– Вот и хорошо. Тогда до вечера.

***

Поселок затих, словно перед бурей. Места массовых сборов молодежи были пусты. Закрыт был и спортивный зал. На двери подвала висел массивный замок. Вечером по тихим и узким улицам поселка, словно тени, медленно передвигались милицейские наряды, задерживая каждого молодого человека, появившегося на улице. Несмотря на теплые дни, в поселке было тихо: ни песен, ни громкого и задорного смеха.

– Наш поселок напоминает гетто, – шептались жители. – На улицах одни милицейские патрули.

Однако, это продолжалось недолго. Уже через трое суток все исчезло, и в поселок вернулась прежняя жизнь с пьяными разборками у продуктовых магазинов и со сборами молодежи во дворах домов и школ. Снова открылся спортивный зал, в котором молодежь колотила по мешку с песком.

Начальник уголовного розыска Приволжского отдела милиции майор Сибгатов вернулся в отдел после очередного заслушивания. Оно состоялось в здании районной прокуратуры. Проводил его заместитель районного прокурора Мифтахов, человек с большим житейским и служебным опытом. Он видел, как все его вопросы, адресованные начальнику районного отдела милиции, уходили, словно в песок. Раздражение, копившееся у него все это время, вылилось наружу.

– Слушайте, Ринат Исхакович, вы можете мне ответить что-то вразумительно по данному делу. Мне не нравится, что вы все время пытаетесь подменить понятия. О какой группировке вы вообще говорите. Данное преступление совершила не группировка, а конкретный человек. Вы назовите мне его фамилию, и это все, что сейчас нужно от милиции. А, сказки о группировке рассказывайте тем, кто не знаком с преступностью.

– Равиль Каримович, нами по статье 122 УПК задержано несколько активных членов этой группировки. Мы сейчас с ними плотно работаем. Необходимо, чтобы вы продлили их задержание до десяти суток. Я думаю, что нам удастся выйти на убийцу.

От этих слов у Мифтахова перекосило лицо.

«Этого еще не хватало! С чего это я должен выносить подобное постановление? А вдруг эти люди никакого отношения к убийству не имеют? Адвокат напишет жалобу в райком КПСС, и что я там буду говорить, что меня уговорил продлить срок их задержания начальник Приволжского отдела милиции? Да меня там, на смех поднимут, – подумал он про себя. – Мне бы годок поработать, а затем можно уходить на заслуженный отдых».

Он внимательно посмотрел на начальника милиции, а затем перевел взгляд на Сибгатова.

– И сколько у вас сейчас лиц, задержанных по статье 122 УПК? – спросил он, обращаясь к начальнику уголовного розыска.

– Одиннадцать человек, товарищ заместитель прокурора.

– И что у вас на них есть? Нельзя же хватать людей с улицы и предъявлять им сто двадцать вторую статью. Это же самое настоящее нарушение социалистической законности! Да, вас самих нужно наказывать за это! Вы поняли?

– Тогда, как же раскрыть это убийство? Может быть, вы, Равиль Каримович, рассчитываете, что преступник сам придет в милицию и напишет явку с повинной?

– Это вы говорите мне?!

Лицо заместителя районного прокурора налилось краской. Руки его мелко задрожали, на лбу выступили капли пота.

– Я ловил преступников, когда вы, молодой человек, еще ходили в школу. А вы меня учить вздумали. Срочно освободите всех людей, задержанных по данному делу. Я сам сегодня приеду к вам в отдел и лично проверю все камеры. И не дай Бог, если я обнаружу там, хоть одного человека по данному делу! Надеюсь, вы поняли меня! И еще. Я обязательно напишу в МВД о нарушении вами законности. Вы, наверное, забыли, в каком обществе мы живем? Презумпцию невиновности еще никто не отменял! На этом все. Все свободны! Я разочарован и все доложу прокурору.

Все встали и молча, стали выходить из кабинета.

***