Бунт отверженных

– Хозяин барин. Я вот что тебе посоветую, Евгений. Уезжай из Казани. Здесь бывших королей не очень любят. Сейчас королей в городе достаточно, и лишние, тем более экс-короли, никому не нужны.

– Я понял. Надеюсь, это просьба, а не намек.

– Ты мужик умный, сам решай, что это.

– Спасибо за встречу. Ты, Ринат, прав, королей сейчас много, а вот экс-король один.

Он встал из-за стола и, не прощаясь, направился к двери.

– Я так и не понял, Ринат, что он хотел от нас? – спросил Хакимова один из парней.

– Ничего. Просто уважения.

– Но, это нужно заслужить.

– Он заслужил. Не знаю, как вы, но я уважаю его. Он молодец! Мы такими, как он, увы, уже не будем.

Бросив деньги на стол, они вышли из кафе и, сев в иномарки, разъехались в разные стороны.

***

Утром Дерябину позвонил Хакимов.

– Привет, Евгений! Извини за ранний звонок. Я много думал после нашего разговора и решил позвонить. Как ты смотришь на то, чтобы влиться в нашу бригаду. Для начала мы дадим тебе несколько киосков, чтобы жить, а дальше подумаем.

– Спасибо, Ринат, за предложение. Я из тех, кто считает, что рисковать по мелочам не стоит. Если иметь, то иметь все. Ведь в случае залета придется отвечать одинаково, что за мелочь, что за большое дело. Поэтому я решил больше не мелочиться.

– Дело твое, Евгений. Извини, ничего другого я предложить не могу.

– И на этом спасибо. Я решил, по твоему совету, уехать из города. Меня, наверняка, менты возьмут в оборот, а мне их внимание не нужно. Поеду туда, где крутятся деньги.

– Удачи тебе.

Евгений быстро собрал пожитки и направился к Степанову.

– Я сегодня уезжаю в Москву. Ты мне дай на всякий случай адрес Валерки Антонова. Он мне писал, что обосновался в Подмосковье, но я адрес потерял.

– Ты знаешь, что его короновали? Сейчас он «вор в законе».

– Да, слышал. Он, всегда мечтал о короне.

– Может, и ты хочешь корону?

– Нет, корона вора не для меня. Я, наверное, больше бизнесмен, как сейчас говорят, а не вор.

Степанов достал из холодильника бутылку водки и поставил ее на стол.

– Слушай, а как же наш кодекс – ни пить, ни курить, ни сдавать своих ребят? – тихо произнес Дерябин.

– Ты это еще помнишь? А я забыл и не хочу вспоминать. Ты знаешь, я в это верил, пока меня не арестовали. Уже в камере я понял, что это лишь красивые слова. Когда ты видишь, как твои бывшие товарищи сливают тебя по полной программе, то понимаешь: все клятвы – одна бутафория, и больше ничего.

Евгений сел за стол и посмотрел на Степанова. Этот человек, приговоренный к высшей мере наказания, а затем помилованный, наверное, мог так говорить. Ведь не мог он сам признаться в убийстве, которое они совершили с Антоновым и Садыковым. Ведь тогда никого другого не обвинили в этом, кроме него. Садыков Марат не мог сдать его, тот вообще не общался со следствием. Единственным человеком, кто мог сдать его, был Антонов Валерка. Однако, тот стал вором в законе, и Степанов ничего не мог предъявить ему. Дерябин промолчал, так как не знал, что ответить. Хозяин разлил водку. Они, молча, подняли стаканы и не чокаясь выпили.

– Удачи тебе, Женька. Ты один, кто не ссучился в этой жизни.

Они обнялись. Дерябин ощутил всем телом, как затряслось в рыданиях тело его друга.

– Не хорони меня раньше времени. Мы с тобой не раз еще выпьем и вспомним молодые годы.

***

Дерябин быстро обосновался в Москве, чему способствовали его криминальные связи, приобретенные в местах лишения свободы. Он был человеком неглупым, обладал массой криминальных и организаторских талантов и, конечно, эти качества были моментально востребованы преступной средой столицы. Наученный горьким опытом, он не рвался в преступные лидеры, а довольствовался вторыми ролями. Он, как и в молодости, занимался планированием. Мастер интриг и комбинаций, он был по-настоящему востребован в преступной среде. Вскоре, он уже входил в состав учредителей одного из самых модных ресторанов Москвы. Однажды, проходя по одной из московских улиц, он случайно столкнулся с группой молодежи из Казани, которая шумной толпой выходила из ресторана.

– Эй, мужик! Огня не будет? – спросил его парень. – Чего молчишь? Может, тебя по-татарски спросить?

Все громко засмеялись над этой шуткой.

– Можешь спросить. Я из Казани и немного понимаю по-татарски.

– Вот тебе и на! Земляк! – воскликнул все тот же парень. – И где же ты живешь там, мужик?

– Раньше жил на «Тяп-Ляпе». Наверное, слышали об этом микрорайоне?

– А как же, место известное. Там в свое время была самая мощная бригада, – произнес он, обращаясь к своим ребятам. – Ты, наверное, тоже бегал тогда с монтажкой в руках?

– Угадал. Я не только бегал, но и водил за собой таких, как ты. Мы в свое время называли их пехотой.

– И как твоя фамилия, если не секрет?

– Дерябин.

Ребята вдруг замолчали и с восхищением посмотрели на незнакомого мужчину. Фамилии Садыкова, Антонова и Дерябина были у всех на слуху.

– А, что ты делаешь здесь, в Москве?

– Работаю. Нужно ведь как-то существовать. Сейчас, не те времена, что раньше. Сейчас, куда ни сунься, у всех своя крыша.

– Ты прав. Вот и мы торчим в Москве, а что поделаешь, здесь крутятся все деньги.