Бунтарь ее величества

– Да-да, существует! – тоскливо произнес Новиков. – Приемы земледелия в нашем Отечестве нисколько не улучшаются за последние сто лет, а население растет. Отсюда истощение почв. А еще жадность помещиков, заставляющих крестьян работать на своих полях четыре, а иногда и шесть дней в неделю, так что на свой надел у крестьянина и дня не остается. Когда же ему, бедному, успеть правильно обработать землю? А еще темнота и необразованность самого крестьянина, мешающая внедрению новых культур. Ведь на что полезная вещь картофель, а пришлось крестьян заставлять его сажать чуть ли не силой!

– Значит, правительство сыграло полезную роль, когда заставило земледельцев сажать картофель? А в последнее время, я слышал, таким же образом распространяют подсолнечник…

– Так я о том вам и толковал с самого начала! – горячо воскликнул Новиков. – Конечно, власть может весьма полезную роль сыграть. И картофель распространять, и подсолнечник, и прививки делать, и училища строить. Надо, чтобы передовые люди в том правительству способствовали. Особенно люди, которые, вроде «вольных каменщиков», пекутся в первую голову о том, чтобы другим пользу принести…

– Вы говорите о масонах? – догадался Ваня.

– Да, члены лож могут многое сделать. Я о том и государыне писал, и убедил ее деятельности «вольных каменщиков» в России не препятствовать. Ибо мы с ней одно дело делаем! Правда…

– Что?

– В последнее время замечаю я со стороны ее величества охлаждение… Архиепископу московскому Платону повелено было книги, что я печатал, и меня самого в вере испытать. И хотя архиепископ, как человек честный, дал обо мне самое лучшее заключение, придирки ко мне продолжаются. Но все равно я верю, верю, что моя деятельность еще продолжится и я много послужу России! И иностранцы, вроде вас, будут приезжать, чтобы научиться у нас, как сделать полезное для своего Отечества!

– Рад, что ваша вера так сильна, – ответил Ваня, поднимаясь. – Желаю вам всяческих успехов в вашей работе.

А что еще мог он сказать великому просветителю? Открыть ему, что впредь отношение Екатерины к нему будет только ухудшаться? Что спустя три года над ним учредят слежку? Что его типография будет закрыта? Наконец, что спустя пять лет, в 1792-м, он будет арестован по обвинению в масонской деятельности и заключен в Шлиссельбургскую крепость? И освободит его (как и Радищева) только новый император Павел, которого русское дворянство дружно сочтет самодуром? Нет, ничего этого Ваня Новикову сказать не мог.

Глава 10

И вот, наконец, настал день, когда кортеж императрицы Екатерины мог продолжить свой путь! Это было 22 апреля. К этому времени Днепр полностью вскрылся, не осталось ледяных заторов. 50 изукрашенных галер были поданы к пристани. На самую большую галеру «Десна» взошла императрица, с ней 80 приближенных. В их числе были и двое американцев – «сенатор Корнер» и «инженер Френдли». Юный «живописец Джон» все еще не вернулся из своей поездки в Петербург и Москву, и это внушало его друзьям тревогу.

«Десна» одной из первых отошла от берега и вышла на середину реки. Какое прекрасное зрелище открылось императрице и ее гостям! Великий древний город высился на правом берегу, сверкал куполами церквей, белел стенами домов. А на левом берегу простирались луга и леса, радовавшие глаз молодой зеленью.

Наконец флотилия, на которой вместе с Екатериной плыли три тысячи участников вояжа, двинулась вниз по Днепру. На флагманской галере в это время гостей пригласили к столу. Украшенная золотом и слоновой костью столовая имела большие окна, так что все обедающие имели возможность любоваться красотами окружающих мест. А уж когда показалась с правого берега первая деревня, все головы дружно повернулись в ту сторону, и обед на время был забыт. Разбросанные по высокому берегу крестьянские дома были ярко покрашены, перед домами росли каштаны, акации и другие деревья, были разбиты цветники.

– Как нарядно содержат свои дома ваши подданные, ваше величество! – воскликнул английский посол Фицгерберт, сидевший за одним столом с императрицей. – Столь нарядных домовладений не увидишь и у нас в Дорсете или Уэссексе!

– Да, теперь вы сами можете убедиться в ложности тех слухов, что иногда распространяют о нас в Европе, – ответила Екатерина. – Там злокозненно заявляют, что русские ленивы и совершенно равнодушны к красоте своих поселений. И вот вам посрамление сих измышлений!

– Да, сразу видно, что за красотой этих домов внимательно следят, – согласился с государыней французский посол граф Сегюр.

На лице «инженера Френдли», сидевшего напротив графа, при этих словах француза появилось странное выражение, словно он съел что-то несвежее.

Вслед за первой деревней вскоре показалась и вторая, за ней третья… Вскоре гости перестали обращать на них внимание. Они гуляли по палубе, беседовали. Английский и французский послы затеяли новую, только что вошедшую в Европе в моду игру в бильбоке, императрица с удовольствием наблюдала за ними.