Бунтарь (ЛП)

Она приподнимает плечо к уху, на губах появляется хитрая улыбка. Я никогда не видела человека, который вызвал бы такую улыбку на лице моей сестры.

— Это ваше второе свидание на этой неделе, — говорю я. — Он знает, что ты завтра улетаешь домой, верно?

Дафна проводит пальцами по волосам, а затем заправляет пряди, обрамляющие лицо, за ухо.

— Хотела бы я остаться. Так весело его узнавать. Мы переписывались всю неделю. Ты знала, что его отец был режиссером? А мать какая-то королевская особа из Европы. Уэстон — королевских кровей.

— Ха, никогда бы не догадалась. Он такой милый и скромный.

— Точно. — Дафна счастливо вздыхает. — Но я должна вернуться и нарисовать фреску с сельскохозяйственными животными.

— Сколько времени тебе для этого понадобится?

Дафна надувает губки.

— Я не знаю. По крайней мере, несколько недель.

— Он всегда может приехать к тебе в гости.

Сестра качает головой.

— Я даже не собираюсь это предлагать. Мы просто веселимся, плывем по течению, наслаждаемся обществом друг друга. Будь что будет.

Я проверяю время на телефоне и кладу его в карман.

— Хорошо, я должна проверить Рут и напоследок прибраться на кухне.

— Хорошая работа, сестра. Сделай этот гранит сияющим, как крыша Крайслер-билдинг (Примеч.: небоскреб корпорации Chrysler, один из символов Нью-Йорка). — Дафна подмигивает, брызгается духами и осматривает себя еще раз.

— Ты прекрасно выглядишь, — говорю я. — Как всегда.

Она отмахивается от меня.

— Эй, какие у тебя планы на сегодняшний вечер?

Опираясь на дверную раму, я молчу и смотрю через дверь своей спальни на открытое окно, которое кажется идеальной рамкой для открывающегося вида на дом Зейна.

— Он до сих пор не извинился? — спрашивает она.

Несколько дней назад мы выбрались с ней на ужин, а затем попали на новейший фильм Николаса Спаркса (Примеч.: Николас Спаркс — всемирно известный американский писатель, автор романов-бестселлеров на тему христианства, любви, трагедии, судьбы и человеческих отношений). По дороге домой, когда Дафна выболтала все об Уэстоне, я рассказала ей о Зейне.

— Нет, — говорю я. — Все в порядке. Я не хочу его извинений.

— Тогда чего ты хочешь?

Я пожимаю плечами.

— Не знаю. Наверное, быть менее чувствительной. Я начинаю думать, что у меня с этим проблема.

— Это не так, Далила. Слова, которые он сказал, были оскорбительными и грубыми. И ты имела полное право расстроиться.

Я смотрю на сестру, взвешивая каждое ее утверждение.

— Ты серьезно так думаешь?

— Да. — Ее брови нахмурены. — Но я также думаю, что ты должна продолжать общаться с ним, потому что это просто секс. Кого волнует, благородный ли он джентльмен или скандальный бунтарь за пределами спальни? Ты не встречаешься с ним, ты не собираешься выходить за него замуж. Ты просто веселишься.

— Но я не могу веселиться, когда он то и дело треплет своим языком. Этот парень должен думать, прежде чем говорить.

— Тогда держи его рот занятым, — смеется Дафна. — Когда-нибудь, когда тебе будет семьдесят пять, я хочу, чтобы ты вспомнила летние каникулы, которые ты провела во Флориде с возмутительно привлекательным профессиональным футболистом. Ты знаешь, сколько женщин убило бы, чтобы быть на твоем месте? А ты всю неделю хандришь, как будто это какое-то бремя. Ну правда, Далила.

Застонав, я прижимаю пальцы к виску.

— Не понимаю, почему все должно быть так сложно. В каком-то смысле отстойно чувствовать себя не в своей тарелке.

На губах Дафны медленно расплывается улыбка, и она подходит ко мне. Обхватывает рукой мое плечо и наклоняется.

— Сложность — это весело, — говорит она. — Прими сложность. Веселись с ней. Учись на ней. Люби ее. У нее на самом деле хорошая роль. Мы молоды, у нас нет ответов на все вопросы, и ты точно не найдешь их ни в одном из своих учебников. Жизнь грязная. И ты ничему не научишься, черт возьми, если не будешь время от времени пачкать руки.

Сестра проходит мимо меня по коридору, стуча каблуками по деревянному полу, и исчезает за углом.

Зайдя в комнату тети Рут, я застаю ее застегивающей молнию на чемодане.

— Ты быстро, — говорю я. — Все взяла?

— Все, кроме своего несессера. — Она спешит в ванную и бросает уйму вещей в сумку на молнии, которые стучат и гремят внутри. — Зубная щетка… Очки… Крем для рук…

Я проверяю время еще раз.

— Мы должны уйти отсюда через сорок пять минут.

Она поднимает палец, бормоча себе под нос.

— У меня хорошее предчувствие, — говорю я. На этой неделе у нас было пять претендентов и одно предложение, от которого Рут отказалась без всякого сожаления. Цена была такой низкой, что, буквально, оскорбила ее.

— У нас обеих.