Бунтарь (ЛП)

Далила отламывает вилкой кусочек залитого сиропом блинчика и улыбается. Мне нравится улыбающаяся Далила. Еще она мне нравится, когда стоит на четвереньках и голая, как в тот день, когда она кончила. Она реально очень-очень мне нравится такая. Но еще она мне нравится расслабленной, сладкой и непринужденной.

Нежный взгляд омывает меня, когда Далила доедает блинчик и, взяв клубнику, окунает ее в расплавленную шоколадную стружку.

— Спасибо за еду, де ла Круз, — говорит она.

На ее губах застыла капля красного сока. Я тянусь через остров, подхватываю ее большим пальцем и подношу к своему рту.

— Ты закончила?

— Ага.

— Хорошо. Давай вернем тебя туда, где ты должна быть. — Подойдя к Далиле, я тяну ее за запястье обратно в кровать.

Как только мы оказываемся под одеялом, она перемещается на свою сторону кровати, моментально увеличивая между нами пространство.

— Ты пытаешься посадить здесь самолет? — Я указываю на посадочную полосу между нами.

Конечно, эта кровать королевского размера, но это не значит, что мы должны лежать здесь как на разных континентах. Я вытягиваю руку и жду, когда Далила прижмется ко мне.

Поджав губы, она передвигается ближе ко мне до тех пор, пока ее голова идеально не ложится на изгиб моего плеча, и мои ноздри наполняет чистый запах ее шампуня.

Мерцание телевизора освещает и затемняет комнату, и я ловлю Далилу на зевке. Хороший секс и вкусная еда сделали свое дело.

— Прошли годы с тех пор, как в моей постели оставались ночевать, — говорю я, проводя пальцами по ее руке.

— Везет же мне.

— Чертовски верно, тебе везет. — Я улыбаюсь, целуя ее в макушку, потому что невероятно трудно быть так близко к Далиле и не пробовать ее на вкус, не касаться и не ощущать ее постоянно.

Звучит музыкальная тема «Спортивного центра» (Примеч.: ежедневная спортивная новостная программа канала ESPN), и программа заканчивается рекламой. Далила поворачивается лицом ко мне, и я обнимаю ее.

— Рут сказала, что существует запись, где ты занимаешься сексом. — Слова останавливают мое сердце. — Это правда?

Впервые за долгое время я не знаю, что сказать. Конечно, любой может легко найти эту запись секса в Google при наличии подключения к интернету, но напрямую меня спрашивали об этом довольно давно.

Прошло много времени с тех пор, как я говорил об этом.

— С кем это было? Я могу посмотреть? Там есть какие-нибудь извращения? — Далила хихикает, ей смешно. Она считает это забавным.

В действительности, это была самая большая ошибка в моей жизни.

Эта запись разрушила жизни.

Эта запись стоила мне всего.

Включая Мирабель.

Мое объятье на теплом теле Далилы ослабевает, и я лежу, уставившись на вращающийся над нами потолочный вентилятор.

— Я не хочу говорить об этом. — Мой голос монотонен и тело напрягается, готовясь к тому, что Далила сунет свой нос и начнет задавать миллион вопросов, чтобы провести психоанализ меня, который, как я знаю, она очень хотела сделать со дня нашей встречи.

Дыхание становится неровным и затрудненным.

А потом я чувствую ее теплую руку на своей груди, и дыхание успокаивается.

— Нет проблем, — говорит Далила сладким голосом. Подвигается ближе, прижимаясь щекой к моей груди, сердце в которой по-прежнему тяжело стучит.

Глядя вниз, я наблюдаю, как она закрывает глаза, ее тело обмякает в моих руках.

И я держу ее близко.

Я держу ее ближе, чем кого-либо за очень долгое время.

И крепко засыпаю.

И когда просыпаюсь в воскресенье утром, Далила все еще здесь, лежит рядом со мной. Ее темные волосы разметались по моей подушке, а мягкое дыхание касается моего уха.

Чужое тепло согревает меня. То тепло, которого я не чувствовал долгое время.

Глава 21

Далила

— Позвони, когда приземлишься. — Я иду за Дафной к ее такси, ожидающему на подъездной дорожке Рут. Это синий «Фольксваген Джетта». Новый. Чистый. Водитель выглядит как из середины двадцатых годов. Слегка похож на ботаника. Он улыбается мальчишеской улыбкой и взмахивает рукой.

— Я напишу тебе, — обещает сестра, загружая сумку в открывшийся багажник.

— Звони, пиши — что угодно. — Я стою, мое сердце немного болит при мысли о том, что она уезжает.

Мы веселились на этой неделе. Майами, кино, маникюр, разговоры о мужчинах.

Все это мы делали, когда она еще не встречалась с Уэстоном.

— Думаю, что смогу вернуться, — говорит Дафна, поворачиваясь ко мне, — когда закончу с фреской.

— Уэстон?

Она ухмыляется.

— А еще ты и Рут…

— Ага. — Я дразню, но так приятно снова видеть ее счастливой.

Сестра светится изнутри, от макушки светлых волос до кончиков розовых изящных пальцев. В ее глазах появился свет, которого не было неделю назад.

Дафна обнимает меня, сжав так сильно, что я с трудом могу дышать.

— Будь хорошей девочкой этим летом, — говорит она. — Прими запутанное и сложное.

— Да, да, да.

— В следующий раз, когда мы увидимся, я хочу услышать по-настоящему хорошие истории.

Дафна отпускает меня и садится в такси, и я наблюдаю с конца дорожки Рут, как моя сестра уезжает в аэропорт.

Когда я подхожу к входной двери, в кармане звонит мой телефон.