Бунтарь. За вольную волю!

Упорно бились ратники самозванца, однако их силы таяли, а через ворота всё новые и новые всадники рати Алябьева проникали в город. Уже и створки не мешают, одна вывернута на петлях, вторая оторвана. Да и не створки уже, а жалкие остатки. Всадники дальше мчались, растекаясь по улицам. Пушечная стрельба и у других ворот стихла, слышны крики, звуки выстрелов из пищалей. Михаил успел одного боевого холопа сразить, ещё один саблей удар ему в грудь нанёс. Клинком кафтан рассёк, да под ним кольчуга. Афанасий нападавшему голову снёс. И вдруг стихло всё. Обернулся Михаил, а живого противника нет. Трупы да раненые. Всадники дальше скачут. Михаил пистолеты перезарядил, выручили они. Осип появился, в крови весь, смотреть страшно. Михаил спросил:

– Ранен? К лечцам тебе надо.

– Чужая кровь, у меня царапина. К Владимирским воротам бежать надо, нашим помогать.

Глава 5 ВЛАДИМИР

Бой в городе ещё продолжался, но уже было понятно – проигран войсками самозванца. Роту поляков, присланную Сапегой, всю выбили, часть боярских детей уцелела и смогла вырваться конно через Владимирские ворота во главе с тушинским воеводой В. Толбухиным, поставленным Лжедмитрием в Муром.

К вечеру стычки закончились полной победой войска Алябьева. Андрей Семёнович представлял собой редчайший симбиоз, совмещая в Нижнем Новгороде службу военную и приказную. Был дьяком Поместного приказа и одновременно вторым воеводой, имея чин выборного дворянина, а первым воеводой был князь А. А. Репнин. В 1606–1607 годах Андрей участвовал в походе против Болотникова, в 1610 году воевал под Тушином, затем, до 1615 года, судья московского Судного приказа, а до 1619 года был воеводой в Вологде, где и умер в 1620 году, оставив потомство, трёх сыновей. Фактически Алябьев первым собрал ополчение и войско и двинулся с востока к Москве, не имея на то царского указа, по велению сердца. Первый воевода Репнин отказался, струсил. Но памятник в Москве поставили князю Пожарскому и купцу Минину, собравшим второе ополчение, и в памяти народа остались именно они. Кабы не ранняя смерть от отравления воеводы Скопина-Шуйского, от поляков и смуты Русь освободилась бы значительно раньше, и история государства пошла бы по иному пути, и не Михаил Романов стал царём в 1613 году, а продолжилась династия Рюриковичей.

В первый же день после взятия города Алябьев призвал Михаила к себе.

– Воевал ты неплохо, князь. Осип и Мирон уже доложили. Войску своему даю отдых несколько дней. А коли ты воеводой муромским назначен указом, предлагаю ополчение собрать среди муромских дворян и мужиков. К моему войску присоединишься, мы на Владимир пойдём.

– А если город без войска оставить, рать Тушинского вора снова войдёт.

– Не войдёт, сил у них недостаточно. Кроме того, три сотни стрельцов оставляю и легкораненых.

– Разумно.

– Ноне утром с гонцом письмо получил. Из Казани через Нижний князь Шереметев идёт, а с ним три с половиной тысячи ратников. Возьмём Владимир, не устоять полякам!

Алябьев был деятелен, смел, имел воинский опыт, а главное – разумен и за государство душой болел. Одно обстоятельство не позволило ему занять достойное место – не был ни князем, ни боярином. И официально всегда находился на вторых ролях. Позже, во время службы в Первопрестольной, в Судном приказе, жалованье имел 150 рублей в год.

Михаил развернул активную деятельность. На городской площади, где торг был, выступил с пламенной речью. Парней своих по улицам пустил как глашатаев. Выкрикали против поляков да самозванца идти. Про царя благоразумно молчали, не жаловали Шуйского в городе. Под поляками и Тушинским вором натерпелись, и желающие поквитаться нашлись. Набралось две сотни. Некоторые со своим оружием, вроде сулицы или рогатины, даже с мечами дедовыми были. На некоторых шлемы стальные, и только на единицах кольчуги.

Пришлось Михаилу в мешочек с царским серебром руку запускать, покупать для ополчения сабли, пики, боевые топоры, шлемы у местных оружейников. Все расходы старательно записывал, а ещё список ополченцев подробный. При любой власти казна государева отчёт потребует за каждый грош. Большая часть ополченцев ратному делу не обучена, а боевой опыт имеют десятка три. Их десятниками назначил, а своих парней сотниками. Командиры из них никакие, раньше только приказы исполняли, но Михаилу верны были, уверен был – не подведут в трудный момент, не перейдут на сторону врага, как бывало, и не раз, взять тех же наёмников иноземных или Прокопия Ляпунова.

После нескольких дней, пока войско Алябьева пополняло запасы провизии и отдыхало, рать вышла из Мурома на Владимирский шлях. Стрельцы числом семь сотен под командованием стрелецкого головы Я. С. Прокудина, две сотни казаков под водительством Б. А. Износкова, а также дворяне с дружинами – Ф. В. Асвошев и И. Д. Волховский, за ними ополчение муромское во главе с Михаилом. К концу марта подошли к Владимиру, куда уже подошёл князь Шереметев. В городе пять сотен польской пехоты, что Сапега прислал, да несколько сот тушинских воров.