Бунтарь. За вольную волю!

Действовать надо стремительно, ибо сзади ещё двое. Михаил взмахнул кинжалом, отсёк кисть правой руки с зажатым в ней ножом разбойнику, тот заорал, с ужасом глядя на обрубок руки, из которого хлестала кровь. Добить бы его надо, но Михаил помнил о тех, что сзади. Обернулся резко, а они рядом, в двух шагах, один уже нож занёс для удара сверху. Михаил сделал выпад, кинжал в живот разбойнику вонзил, провернул в ране, чтобы увечья сильнее нанести, дабы внутреннее кровотечение сильнее было. Кинжал выдернул, а второй уже кистенём бьёт. Откачнулся назад, уходя от удара, споткнулся о лежащее тело одного из разбойников, упал. Труп удар смягчил, Михаил с него скатился переворотом, и тут же по трупу удар грузиком кистеня – хрясь! Кости грудной клетки у убитого хрустнули. Михаил из положения лёжа на животе кинжалом полоснул по ноге татя. Штанину вспорол и мышцу на голени. Разбойник шаг назад сделал, скривился от боли. Михаил, как подброшенный пружиной, вскочил с деревянного тротуара. Пока ситуация складывалась неплохо для него. Четверо противников обезврежены, пятый ранен, но несерьёзно. Но ранение в схватке заставляет раненого осторожничать, а ещё кровопотеря скажется, постепенно слабеть начнёт, да и подвижность не та. Тать осклабился:

– Что, боишься?

– Мне-то чего бояться? Твои подельники на небесах уже, скоро и ты с ними встретишься.

Михаил неожиданно сделал выпад, нанёс колющий удар, но тать отскочил.

Михаил закричал, глядя за спину татя.

– Вяжите его!

Разбойник обернулся посмотреть, кто пришёл на подмогу князю. Купился на обманку, как новик. Михаил вперёд прыгнул и с лёта кинжал сзади всадил в печень. Тут же выдернул и резанул по шее. Оба рухнули, на лицо и одежду Михаила капли крови татя попали. Он поднялся. Все враги повержены, только один, с отсечённой кистью, жив, прижался спиной к забору, полусидя. Видимо, страшен князь в тот момент был. Одежда в крови выпачкана, в руке окровавленный кинжал, глаза яростью горят. Шагнул к татю, тот в испуге здоровой рукой попытался прикрыться.

– Кто послал? – грозно спросил Михаил.

В то, что нападение случайное, он не верил. Когда хотят ограбить прохожего, действуют чаще вдвоём, а не целой шайкой. Сейчас лето, дорогой шубы на нём нет, стало быть, добыча невелика будет, коли на пятерых разделить. Вот и получается – убить хотели. Настоящее покушение.

– Я не знаю, старшим он был! – и здоровой рукой показал на одного из убитых.

– Либо вспомнишь имя и где живёт, либо прирежу, как курёнка!

Михаил шагнул вперёд, приставил клинок к груди раненого.

– Богом клянусь – не знаю! – закричал тать.

– Тогда сдохни!

Михаил ударил кинжалом в сердце, потом вытер клинок об одежду убитого, вложил в ножны. Хорошо, что жив остался, а одежду поменять можно, от крови вперемешку с грязью уже ферязь не отстирать. Подобрал с земли пистолеты, обтёр рукавом, сунул за пояс. Подобрал брошенный узелок с покупками, а сзади топот. Обернулся. Неужели ещё одна шайка? А это его ратники из отряда. Видимо, кто-то из прохожих сообщил патрулю.

– Князь! Ты жив?

– И даже ни одной царапины, одежду только испортили, гниды!

– Пятерых уложил? – удивился Прохор.

– Жить захочешь, ужом вертеться будешь. Вызывай подводу, грузите. Нечего добропорядочных людей пугать.

– Князь! Не серчай, совет дам. Не ходи боле один. Мыслю – не простой грабёж был, тебя убить хотели.

– За совет спасибо, сам так подумал.

Михаил добрался до воинской избы, переоделся и снова на торг, уже новую ферязь и рубаху покупать.

А вечером через посыльного Пожарский в Разбойный приказ вызвал.

– Ну-ка, поделись, князь, о сегодняшнем событии.

Михаил коротко и чётко доложил.

– Впредь без двух ратников охраны в городе не появляться, это приказ. Поквитаться с тобой разбойники хотели, слишком сильно досаждаешь.

– Слушаюсь.

– А вообще молодец! Один с пятерыми справился, хвалю!

Дмитрий Михайлович сегодня в хорошем настроении. Михаил решил спросить:

– Князь, вот кто я?

– Как кто? Князь, воин славный, верный слуга царю.

– Да нет. Вот ты дьяк, глава Разбойного приказа, государем поставлен, а я?

Вопрос для Михаила не праздный. Жалованье он исправно получает, отрядом ратников в две сотни человек командует, а должность-то какова?

– Так подьячий, ты что, не знал?

У Пожарского в подчинении в приказе два подьячих уже были. Подьячий – помощник дьяка, на ступень ниже, вроде заместителя. Для Михаила узнать важно. Пожарский по болезни иной раз в приказе не появлялся, старая рана головы давала себя знать периодически. Когда дьяк на службе не был, подьячий Выродов Михаилу распоряжения отдавал. А выходит, ровня они должностями и оба дворяне. И впредь держаться Михаил будет более свободно, независимо. Тут ещё один момент деликатный есть, местничество. У кого род старше, знатнее, тот превосходство имеет при равных должностях или дворянских званиях.