Бунтарь

На дальней стороне площадки Делани приметил Роберта Ли, делающего смотр войскам. При его штабе адвокат давно стал своим человеком, и вполне искренне восхищался генералом. Делани представил себе, как бушевал бы Ли, узнай он о партизанщине Фальконера. Но не узнает. Бельведер Делани уже принял решение не расстраивать друзей в виргинском правительстве вестью о самоуправстве Фальконера. А вот знакомцев из Вашингтона новость заинтересует, особенно того, который приятельствует с военным министром. Надо было возвращаться домой, чтобы черкнуть пару писем.

— Обещаю, никто в Ричмонде от меня ни полслова не услышит. — абсолютно чистосердечно заверил он брата и придержал лошадь, — Поехали отсюда. Этой пылищей я уже сыт по горло.

— Я, вообще, намереваться… — начал Ридли.

— Нанести визит миссис Ричардсон? — насколько знал Делани, его брат, приезжая в Ричмонд, обязательно наведывался в заведение миссис Ричардсон, — Изволь, мой дорогой Итен. Изволь.

Делани пришпорил коня, выводя его на дорогу к городу. День прошёл не зря.

Собранный для набега отряд достиг Огайо-Балтиморской железной дороги за два часа до рассвета. Дорога заняла шесть суток вместо запланированных Фальконером трёх, но хотя бы не семь, и то только потому, что последнюю ночь бойцы провели в седле. Старбак с отбитым и стёртым седалищем, полумёртвый от усталости, не сразу и уразумел, что отряд, наконец, достиг точки назначения. Из полузабытья, в котором юноша провёл последние часы, его вырвало зрелище залитой лунным светом долины с ярким фонтаном искр посередине, выбивающимся, казалось, прямо из-под земли. Спросонья Старбаку показалось на миг, что он умер, и у ног его разверзлась библейская геенна огненная; что сейчас явятся бесы и потащат Старбака в адское пламя ради воздаяния по грехам его. Он в ужасе вскрикнул и окончательно проснулся.

Отряд Фальконера остановился на гребне холма. Внизу мчался на запад поезд. Огонь из топки подсвечивал бегущий из трубы дым, в котором терялся слабый огонёк масляного фонаря паровоза. Остальная часть состава не была освещена. Значит, товарняк. Поезд прогрохотал по мосту через лежащую слева от Старбака реку, и юноша почувствовал, как его охватывает возбуждение. Они у цели.

Подсвеченное облако дыма двигалось дальше по берегу северного рукава Потомака. С тех пор, как Томас Джексон захватил Харперс-Ферри, нарушив прямое сообщение между Вашингтоном и Балтимором, эта ветка стала главной транспортной артерией, по которой в столицу Севера доставлялись припасы, рекруты и оружие из Миссури, Иллинойса, Индианы и Огайо. Всё доставлялось в Камберленд, перегружалось там на возы или баржи до Хагерстауна, откуда вновь по железной дороге транспортировалось в Вашингтон. Полковник Фальконер был убеждён, что уничтожение железнодорожного полотна в районе Аллеганов западнее Камберленда усложнит, а то и вовсе прервёт снабжение Вашингтона.

Таковы были военные резоны набега. Но отнюдь не их ставил во главу угла Вашингтон Фальконер. Старбак знал: Фальконер своим рейдом надеется поднять боевой дух земляков и уязвить гордость Севера. А, кроме того, имена участников смелой операции, победой Юга начавшие боевые действия в войне, бесспорно, история сохранит для потомков. Ради истории полковник и привёл с тридцатью всадниками четырёх лошадей, навьюченных четырьмя бочонками чёрного пороха, шестью топорами, четырьмя кирками, двумя кувалдами и двумя мотками фитиля, — предметами, необходимыми, если собираешься обрушить парочку железнодорожных мостов, соединяющих берега бесчисленных ручьёв и речушек в Аллеганах.