Бунтарь

— Слушай-слушай, я зачитаю тебе самые смачные куски, — Делани пробежал статью глазами и с выражением прочёл, — «…Можно было бы думать, что неописуемое бесчинство на железной дороге, произошедшее во вторник, — дело поганых лап обычных преступников. Однако обычные злодеи не покушаются на мосты, а в нашем случае подонки, обобрав несчастных путешественников, пытались уничтожить железнодорожный мост. Именно сие обстоятельство позволило властям предположить, что преступление совершили не уголовники, а южные агенты (разница, очевидно, есть; хотя нам с вами, многоуважаемые читатели, видит Бог, трудно было бы отличить первых от вторых)…» Разве не забавно, Итен? «…Вот они, хвалёные южные джентльмены во всей красе: храбро пугающие женщин и детишек, но неспособные ни на что большее, нежели слегка подкоптить Анакенсеттский мост, по которому возобновилось железнодорожное сообщение сразу же, едва было отремонтировано полотно…» Слегка подкоптить! Отлично сказано! Тебе не интересно, Итен?

— Нет, чёрт возьми, не интересно!

— А мне очень. Дальше… «Преследованию негодяев силами доблестной кавалерии из Огайо помешали разлившиеся из-за дождей реки…» Сбежали эти самые негодяи, по-видимому, в сторону долины Шенандоа…Ага! «…Каким бы прискорбным ни было описанное выше происшествие, острый ум наших читателей, несомненно, найдёт в нём повод для оптимизма, ибо, если свора озверевших каторжников — это лучшие, кого могут выставить бунтовщики с Юга, братоубийственной войне не продлиться долго, и скоро победное знамя Союза вновь взовьётся над столицами мятежных штатов» Великолепно!

Делани снял очки для чтения и улыбнулся Ридли:

— Слегка подкопчённый мостик — не впечатляющее начало для военной карьеры. Не думаю, что твой будущий тесть станет деянием сим хвастать.

— Ради Бога, Бев! — кисло сказал Ридли.

Делани сложил газету и сунул её на полку палисандрового дерева к остальной прессе. Обстановка гостиной в полной мере отвечала сибаритским вкусам её хозяина. Мягкие кресла были обтянуты кожей. Книжные шкафы, заполненные дорогими изданиями, перемежались бюстами великих виргинцев. Над каминной полкой, где была выставлена часть фарфора, коллекционируемого Бельведером, висело зеркало в позолоченной резной раме из переплетённых херувимов и ангелочков. Делани протёр очки, спрятал их в футляр и осведомился:

— Как я понимаю, разговор будет касаться твоей чёртовой девчонки?

— Она не моя. Помоги мне, Бев.

— С какой стати мне тебе помогать? Это твоя любовница, не моя. Сюда она явилась по твою душу, не по мою. Ублюдка она носит твоего, не моего. Папаша её жаждет убить тебя, не меня. Продолжать?

Делани поднялся с кресла, подошёл к камину. Достал из коробки жёлтую сигарету. Он выписывал их из Франции. Вероятно, война поставку сигарет прервёт. Впрочем, не только сигарет. Адвокат подкурил от подожжённой в камине бумажки и подумал, что последний раз камин в такое время года топился много лет назад. Всё дожди и пришедшие с ними холодные ветра.

— Да и что я могу сделать? Ты же пытался заткнуть ей пасть деньгами? А ей понравилось. И она, по-видимому, решила, что, использовав однажды, как быка-производителя, можно далее тебя превратить в дойную корову.

— Тварь ненасытная. — угрюмо пробормотал Ридли.

Салли Труслоу появилась в Ричмонде, свалившись Итену Ридли, как снег на голову. Делани не собирался отказывать брату в помощи, хотя бы во имя будущих прибылей от аферы с Легионом, но и соглашаться вот так, за здорово живёшь, не помурыжив, было несолидно.

— Круг её притязаний я очертил верно, Итен?

— В общем, да. Я должен снять ей жильё и ежемесячно отдавать энную сумму. То есть содержать её и её ублюдка.

Ридли грязно выругался.

— Не только её ублюдок, милый мой братец, но и твой тоже. И в этом вся беда. — указал Делани и не отказал себе в удовольствии поиздеваться над Итеном, — А, с другой стороны, брат, у тебя будет сын! Или дочь! Поздравляю тебя. А я стану дядей. Ну, или учитывая степень нашего с тобой родства, единоутробным дядей. Может, ты разрешишь мне стать ещё и единоутробным крёстным?

— Не ёрничай, пожалуйста. Мне и без того — хоть в петлю. — попросил Ридли, глядя в окно.

Ливень расчертил небо над Ричмондом в косую линию. Грейс-стрит была пуста, исключая двух негров, нашедших укрытие в подъезде методистской церкви. Прокатилась карета по направлению к площади перед Капитолием.

— У миссис Ричардсон есть кто-нибудь, кто избавляет её девок от нежелательных беременностей?

Ридли знал, кто владеет борделем бандурши миссис Ричардсон.

Делани пожал плечами. Ридли покусал губу:

— Салли говорит, что, если я буду кочевряжиться, она пойдёт к Вашингтону Фальконеру и выложит ему всё, как есть. И папаше своему тоже. Как думаешь, что он со мной сделает?

— Не сольётся в экстазе совместной благодарственной молитвы точно. — хихикнул Делани, — Слушай, а почему бы тебе не прогуляться с несговорчивой дрянью до Тредегара и вернуться свободным, как ветер?