Бунтари не попадают в рай

Со шмоток у меня, конечно, уже не капает, но переодеться в сухое все равно стоит. Холодная сырая ткань противно липнет к телу, вызывая массу неприятных ощущений, – от банальных колючих мурашек до стучащих друг об друга зубов.

Приложив ключ-таблетку к домофону, распахиваю дверь и пропускаю Стеллу вперед. На четвертый этаж мы поднимаемся пешком и почти без разговоров. После случившегося на озере трудно вести непринужденные беседы на отвлеченные темы. Нам обоим ясно, что сложившаяся ситуация требует прояснения. Причем немедленного.

– Заходи, располагайся, – оказавшись в квартире, клацаю по выключателю. – Кухня направо, ванна с туалетом вот тут, – указываю на соседнюю дверь. – Сейчас переоденусь и приду. Я мигом.

Залетаю в свою комнату и торопливо принимаюсь стягивать с себя мокрую одежду. Мысль о том, что прямо сейчас на моей кухне сидит Стелла, та самая девчонка, о который я грезил несколько месяцев, невыносимо будоражит. Я вроде не из стеснительных, но все равно жутко нервничаю. Как мне себя вести? Можно ли продолжить начатые у фонтана поцелуи или пока повременить с этим? Предложить чаю или сразу перейти к обсуждению произошедшего?

Черт… Мы ведь с ней впервые один на один в закрытом пространстве, вот я и психую. Думаю слишком много, анализирую. Надо бы взять себя в руки и расслабиться. А то как красна девица на первом свидании, ей-богу!

Соберись, Глебас! Мужик ты или не мужик, в конце концов? Стелла – просто девчонка! Да, красивая. Да, темпераментная. Но все же просто девчонка!

Облачаюсь в футболку и спортивные штаны и, решив действовать по ситуации, устремляюсь на кухню.

– Есть хочешь? – интересуюсь я, распахивая холодильник.

– Нет, – Стелла мотает головой. – А кофе есть?

– Только растворимый.

– Пойдет.

Выглядит она по-прежнему измученно. Под ее по обыкновению ясными глазами пролегли мрачные тени, а разбитые губы неестественно распухли. Стелла кажется вымотавшейся и уставшей, и, судя по желанию выпить кофе, ее внутреннее состояние соответствует внешнему виду.

Ставлю на плиту чайник и, привалившись спиной к столешнице гарнитура, устремляю внимательный взгляд на свою гостью:

– Как ты, дерзкая?

На самом деле, тут и без слов понятно, что не очень, но вопрос о самочувствии – скорее, просто повод завязать разговор по существу.

– Да так, – Стелла пожимает плечами и слабо улыбается. – Паршиво, если честно.

– Неудивительно, – хмыкаю.

– Тебе, наверное, интересно, чего мы с Романовой не поделили? – огорошивает прямым в лоб. – Ну, кроме тебя, естественно.

Последнее замечание нежным перышком проходится по моей мужской самооценке, но я стараюсь не заострять на этом внимание. Ибо сейчас есть темы поважнее того, что мне, простому и, прямо скажем, не самому смазливому пацану, каким-то чудесным образом удалось стать объектом симпатии сразу двух девчонок.

– Раньше я думал, ты травишь Аську от скуки. Ну типа потому, что она вся такая чуднáя, не от мира сего, – отзываюсь я. – А теперь мне кажется, что причина в другом.

– Ты прав, мои мотивы куда более прозаичны, – Стелла невесело усмехается. – Банальная месть.

– Месть? – переспрашиваю я, хотя, признаться честно, уже и сам об этом догадывался. – Но за что Аське можно мстить? Она же добрая. И мухи не обидит…

– Ошибочно принимать трусость и бесхарактерность за доброту, Глеб, – многозначительно выдает она. – Если человек не делает тебе зла, это еще не значит, что он добр.

Свист вскипевшего чайника вынуждает меня отвлечься на приготовление кофе, а затем я вновь обращаюсь к задумчиво притихшей Стелле:

– Хватит говорить загадками. Объясни толком, что у вас там стряслось.

Ставлю перед ней дымящуюся чашку и сажусь напротив.

– В детстве мы с Романовой были подругами, – девушка обвивает обожженными пальцами основание стакана и тяжело вздыхает. – Не то чтобы прям лучшими, но довольно близкими. Помнится, в начальных классах она всегда была на отшибе, ни с кем не общалась… Ну я ее и пожалела. Втянула в коллектив, так сказать. А потом как-то сама незаметно с ней сошлась.

Слышать такие откровения странно и дико. То, что скромница Романова и оторва Кац раньше дружили, воспринимается как нечто на грани фантастики. Я понимаю, что Стелла говорит правду, но верится в ее слова все равно с трудом.

– Ты, наверное, удивишься, но мы неплохо ладили. Ася замкнутая, но неглупая, и поэтому может найти общий язык практически с каждым, – девушка смотрит куда-то мимо меня, в распростертую за окном даль. – Как-то раз мы с ней гуляли в лесопарковой зоне, в районе бывшего Акташевского вокзала.

– Его года два назад снесли, – вставляю я.