Бунтарка и Хозяин Стужи

— Ваше величество! — на выдохе прорыдала вдовица, падая на колени и дочь заставляя упасть рядом. — Взываем к вашей милости, к вашей пощаде! — не то взвыла, не то заскулила, прижимая к груди дрожащие пальцы. — Помилуйте моего мальчика, умоляю! Накануне такого праздника… Помилуйте… Сжальтесь!

Сжалиться? Просто отпустить? Чтобы мерзкий крысеныш решил, что ему все сошло с рук, и продолжил и дальше «случайно» захаживать к городской ведьме и травить беззащитных нэри? Или закрыть глаза на то, что сделала с Фабианом его мать? По случаю праздника?

Вряд ли.

Хьяртан чуть заметно улыбнулся и, откинувшись на спинку кресла, с оттенком насмешки в голосе сказал:

— Вам следовало явиться в Эрнхейм завтра, нора Селланд. Сегодня еще рано. Но не переживайте, возвращайтесь домой, в Борг, а завтра за вами придут и доставят в замок.

— Придут? — машинально смахнув слезы, прошептала женщина. — Доставят?

— Само собой. Вы имеете полное право присутствовать на казни сына, норра, — спокойно ответил Снежный, после чего, возвысив голос, объявил: — Я присуждаю ему пятьдесят ударов плетью, а потом — под лед во Вдовью реку. Сумеет выбраться, справится с течением — останется жив. Нет — отправится туда, где самое место мерзавцам и насильникам вроде вашего сына.

Хьяртан кивнул страже и, прежде чем женщины успели прийти в себя, осмыслить приговор, их подхватили под руки и поволокли к выходу из зала, а их место занял следующий просящий.

Глава 11

Ливия Селланд

— Исправить — исправим, вылечить — вылечим, но потребуется время. И пока что я не могу даже приблизительно сказать, мой мальчик, сколько. Придется набраться терпения.

Я сидела, затаив дыхание, сжимала руку брата и смотрела на Каэтана, как, наверное, смотрит истовый верующий на статую Богини-матери. Пожилой целитель был серьезен, говорил уверенно и твердо, и, наверное, поэтому я верила каждому его слову.

Нужно время? Мы готовы ждать! И так уже долго ждали, а теперь, когда появился проблеск надежды…

Главное, чтобы его снежность не попросил нас из Эрнхейма, когда стану ему не нужна. Я невольно поморщилась, вспомнив о своем утреннем помешательстве, о поцелуе, от которого до сих пор горели губы, и о… резких словах этого чурбана.

В библиотеку мне, видите ли, нельзя… Вот так просто? Не успела я даже заикнуться, как его властное величество тут же меня заткнули.

«Все, что вы хотите узнать о магии, вы можете спросить у меня», — мысленно перекривляла этот напыщенный осколок льда.

Да мне с вами даже о погоде говорить не хочется, не то что о магии! У нас с вами, ваша отмороженная снежность, вообще говорить не получается! Только… кхм… целоваться.

Это получалось неплохо. Даже, наверное, слишком хорошо.

И опять я думаю не о том.

— Лечение будет не из приятных, — тем временем продолжал пожилой целитель. — Магическое вмешательство — оно зачастую болезненно, а в твоем случае, Фабиан, потребуется еще и постоянное выполнение особых упражнений. Под моим надзором, разумеется.

— Я все сделаю, — взволнованно выдохнул брат. — Все буду делать, как скажете. И я… я не боюсь боли! Я справлюсь!

Я крепче сжала руку брата и растроганно улыбнулась Каэтану. Давно я не видела Фабиана таким — его глаза сияли. По-настоящему, как раньше, до злосчастной горки и жестокого вердикта целителей Борга: он навсегда останется калекой.

— Я в этом не сомневаюсь, — удовлетворенно кивнул королевский лекарь. — Как и в твоем исцелении. — Он на мгновение запнулся, слегка нахмурился, как будто собирался сказать что-то, что не давало ему покоя, а потом тряхнул головой, прогоняя внезапную мысль, и улыбнулся: — Увидимся вечером, Фабиан. Не сиди весь день в четырех стенах — свежий воздух вам обоим пойдет на пользу. — Он бросил на меня короткий взгляд. — У брата его величества, светлейшего норда Бьяртмара, появилась одна интересная идея… Будет тебе подарок на время лечения, а пока что к вашим услугам стража. Они отнесут Фабиана в парк.

Пожелав нам хорошего дня, целитель удалился, а мы с Фабианом стали делиться эмоциями. Брат говорил, не замолкая! До сегодняшнего дня он и слышать не желал ни о каком лечении, ни о каких исцеляющих ритуалах, а сейчас в нем словно открылось второе дыхание.

Не только я, но и Фабиан поверил Каэтану. А позитивный настрой, как известно, — это уже половина успеха.

— А где Дорота? — спросила, помогая брату сесть на кровати.

— Собиралась на кухню, да там и пропала. Не удивлюсь, если королевского повара теперь учит, как надо готовить. — Фабиан тихонько хихикнул, а потом, неожиданно посерьезнев, спросил: — Как ты, Лив? Утром ты страшно меня напугала.

А меня напугали нахлынувшие воспоминания. От некоторых до сих пор мурашки по коже и только понимание, что Снежный успел вовремя, помогало дышать спокойно и ровно.

Иначе я, уподобившись гротхэну, пошла бы и сама покусала Душана.

— Все хорошо, — я весело улыбнулась брату. — А когда поправишься, все станет просто замечательно!

— И не говори… Все будет совсем иначе!

— В парк?