Бунтарка и Хозяин Стужи

– Подустал я за годы правления, – любил пошутить он. – Скоро твой брат будет за все отдуваться.

Фабиан только смеялся, когда князь заводил подобные разговоры, тем не менее я прекрасно знала, что он очень ответственно подходит к тому, что ему придется стать правителем целого княжества. Разумеется, никто его без советов и помощи не оставит, но учился он так, словно ему предстояло править уже завтра. Об этом с гордостью и с потаенной грустью мне рассказывала мама.

Я знала, что, когда Фабиан взойдет на престол, ей будет нелегко, но одновременно понимала и то, что каждый новый день лечит ее боль от утраты мужа. Рано или поздно она будет готова к тому, чтобы открыть свое сердце новому чувству, а уж каким оно будет – зависит только от нее и ее избранника. У нее было много поклонников, которых она держала на расстоянии, но я не сомневалась, что мамино счастье ее найдет.

Так же, как мое нашло меня.

Улыбнувшись своим мыслям, чуть приподнялась на подушках, разбросанных по пледу, устроилась поудобнее. В утомительно жаркий летний выходной мы с мужем почти весь день провели в стенах замка, а вечером, ближе к закату, выбрались в парк. В тот самый, где проходил праздничный ужин в честь нашей свадьбы, и сейчас, наблюдая за Хьяртаном и сыном, я наслаждалась каждым мгновением. Каждой минутой, каждым вдохом звенящего от стрекота цикад, кузнечиков, наполненного пением птиц и отступающей жарой воздуха.

Сын был похож на меня – те же непокорные каштаново-рыжие вихры, те же зеленые глаза. Рядом с отцом, показывающим, как запускать змея, чтобы он не запутался в деревьях, он подпрыгивал от нетерпения, желая побыстрее начать играть. Нетерпение, он, кажется, тоже взял от меня. А Веллира (пока, по крайней мере) больше походила на Хьяртана, чем на меня. И судя по тому, что няня рассказывала о клубящихся над кроваткой снежинках, первой ее магией будет снежная.

Да, наши дети вобрали обе наши силы, но одна из них все равно будет доминирующей, другая – чуть слабее, не настолько явно выраженной, и даваться будет сложнее. Со временем ее можно будет развить до уровня выше среднего, но пока, разумеется, об этом речи не шло. Хотя Иштван обожал занятия магией, и особенно любил заниматься магией с отцом.

– Вот так. А теперь отпускай, – скомандовал Хьяртан, и змей взмыл в небо.

Иштван бежал по аллее, мужу же требовалось чуть ускорить шаг, чтобы поспевать за сыном.

Глядя на супруга, я не могла не восхищаться.

Мудрый правитель – под его властью Драэр обзавелся несколькими странами-союзниками, готовыми вступить в Единый Альянс. Хьяртану удалось выйти на сообщников Дойнарта – таких же жадных до власти сумасшедших, последователей культа Забвенных. Это они последние десятилетия призывали гротхэнов, чтобы ослабить правящую династию, а с ней и весь Север. Пытаясь управлять чудовищами, они питали их своей магией, тем самым делая сильнее. Еще более жестокими, еще более кровожадными… С появлением Дойнарта с его сильной, доставшейся ему от отца магией, их возможности расширились, поэтому и гротхэны к нам зачастили. Но после того как Снежный оказался под арестом, а всех последователей культа казнили, ни один монстр не потревожил Драэр.

Любящий муж – при мысли о том, насколько любящий, у меня начинали алеть щеки. Право слово, если бы не Каэтан, детей бы у нас было уже пятеро! Прекрасный отец – честно говоря, я даже не представляла, что Хьяртан будет таким. Временами мне казалось, он проводит с детьми больше времени, чем я, хотя это было не так. Но в любую свободную минуту, да просто едва закончив дела, он бежал в детскую, где мы с ним встречались.

А я… руководила обучением женщин-магов в столичном университете.

Экспериментальную программу составляла сама, вместе с учебным советом, и два года назад мы ее запустили. Теперь женщины с магическим даром тоже получили возможность обучаться: правда, пока только в столице, но со временем мы планировали распространить реформу на все королевство. Поскольку студенты первых двух курсов уже показали отменные знания, со следующего года программа запускалась еще в нескольких университетах.

Не скрою, общественность была шокирована, особенно когда новость только облетела Север, но уже через год многие аристократические семьи изъявили желание отдать своих дочерей на обучение. Блажью королевы это перестали называть примерно через полгода, когда первые девушки-чародейки приехали домой на каникулы. Тем не менее я прекрасно понимала, что потребуется время, чтобы такую реформу приняли окончательно даже самые закоренелые блюстители старых порядков.

На первых порах мне в университете помогал Бьяртмар, но потом у него случился роман. Не с той категоричной язвительной нэри, а с другой, очень приятной в общении, и, судя по тому, что все мы видели, дело шло к свадьбе. Вместе с будущей женой им предстояло поднимать то самое герцогство, от которого отказалась мама и с которым совершенно не справлялся временный наместник.