Бунтарка и Хозяин Стужи

– Совсем чувство юмора атрофировалось, – криво усмехнулся Дойнарт и поднялся из-за стола. – Ладно! Подождем, пока она перестанет быть твоей гостьей. Надеюсь, это случится очень скоро. Не потому, что мне может быть интересна эта деревенщина – нэри при дворе будут попривлекательнее. – Снежный слегка поморщился, а потом хлопнул брата по плечу. – Я о тебе переживаю, и мне не нравится мысль, что твоя жизнь зависит от какой-то безродной выскочки.

– Безродной выскочки с очень редким даром, – вздернув бровь, заметил Бьяртмар.

– И непредсказуемым, – ворчливо пробормотал Дойнарт.

– С ее даром разберемся, как и с тем, что нас связывает, – уже более спокойно, без стали в голосе, проговорил Хьяртан и почувствовал, как темнеет в глазах.

Это заметили и братья.

– Снова плохо? – встревоженно спросил младший.

– Тебе не со мной надо было чинить разборки, а идти к Каэтану, – с тревогой заметил старший.

– С тобой надо было все прояснить сразу, – усмехнулся Хьяртан, с трудом сдержавшись, чтобы не опереться о стол.

– Может, все дело в поцелуях? – предположил Дойн. – Слишком слабый контакт, чтобы напитаться ее силой. Я бы посоветовал…

– Не начинай! – отрезал Снежный. Бросив на братьев последний взгляд, направился к выходу, а оказавшись у порога, остановился и предупредил: – И не лезь к ней. Это касается вас обоих.

– А я-то при чем?! – вскинулся Бьяртмар. – Я после Борга вообще ее не видел!

– Поняли, твоя добыча, – примирительно сказал Дойнарт, провожая его величество нечитаемым взглядом.

Следующие полчаса над Снежным раскудахтавшейся наседкой кружил лекарь. Придворный целитель то хмурился, то что-то записывал в свою потрепанную книжицу, нервно царапая пером по страницам, то снова возвращался к правителю с бесконечными зельями и порошками. Заставлял пить, глотать и снова проверял, проверял…

– И долго вы будете меня пытать, Каэтан? – устало поинтересовался Снежный, опрокинув в себя очередную порцию горькой жидкости.

– Не понимаю… – Целитель растерянно почесал голову кончиком пера, не задумываясь о том, что может испачкаться чернилами. – Утром вы были в отличном состоянии, а сейчас… Кажется, будто из вас кто-то тянет силу. Саму жизнь…

– Девушка все еще слаба?

– Она не помнит события прошлого дня, но в целом чувствует себя хорошо. Уж точно лучше вашего, – снова нахмурился Каэтан.

– Есть предположения, что заставило ее забыть вчерашний день?

Выслушав отчет лекаря, Хьяртан испытал одновременно и облегчение, и приступ злости. Радовало, что не он и его поцелуи лишили ее воспоминаний, а злило то, что Ливию опоили.

И он даже знал кто…

Решив, что с пленником поговорит завтра, а сейчас ему просто жизненно нужна бунтарка, Хьяртан велел пригласить девушку на ужин. По традиции король ужинал в Большой столовой с придворными, реже – наедине с Хеленой или братьями, но никогда с простой горожанкой.

Снежный усмехнулся и велел камердинеру принести свежую одежду. Надо было привести себя в порядок к ужину.

И раз уж девчонка полна сил и здорова, десертом станут ее сладкие губы.

Глава 8

Ливия Селланд

Вместо того чтобы отвести в столовую, служанка повела меня в мою спальню.

– И что мы там забыли?

Надеюсь, не его величество. И очень надеюсь, что он не собирается ужинать со мной в постели. Или мной ужинать… Моей силой?

Какие только глупые мысли не полезут в голову после всех недавних событий! Или не такие уж они и глупые?

– Вам следует привести себя в порядок перед ужином с его величеством, – ровно проговорила девушка.

Вроде и вежливо, но все равно казалось, что прислуживать мне, безродной нэри, ей в тягость.

– Я и так в полном порядке.

Она скосила на меня взгляд и чуть слышно хмыкнула:

– Такова традиция.

Нет, я, конечно, понимаю, что я не графиня и не маркиза, но, будь я на ее месте, вела бы себя с гостьей короля более почтительно.

И что она подразумевает под «привести в порядок»? Надушить? Искупать? Зачем, если мы собираемся просто есть? А если его снежность решил уподобиться своему брату и полакомиться, как говорится, свежим при дворе «мясом», то останется голодным! И с парой-тройкой шишек, которые ему с радостью обеспечит моя солнечная сила.

Я остановилась, словно маленький упрямый мул, не желающий идти в гору.

– Незачем заставлять его величество ждать.

– Но…

– Уже поздно, значит, правитель голоден.

И я, кстати, тоже.

Не сдержавшись, девица фыркнула, но спорить не стала. Повела меня коридорами и залами, мрачная роскошь которых одновременно и поражала, и угнетала. Наш дом в Борге был очень уютным. После появления в жизни отца Стеллы уюта в нем стало меньше (где только могла, мачеха заменила мебель на вычурную и безвкусную, повесила дурацкие бархатные шторы и свои не менее дурацкие портреты), тем не менее особняк не перестал быть нашим домом, пронизанным маминым светом, который даже после ее ухода чувствовался в каждой комнате. В нашем доме была душа, а здесь…

Роскошь и красота, безликая и холодная – Недаром это была цитадель Снежных, непобедимых воинов и истребителей монстров.