Бунтарка и Хозяин Стужи

Неужели он действительно умеет веселиться?

– Потанцуй, Лив, – дернул меня за юбку Фабиан. – Ну же, давай…

Отказать его величеству на глазах у всего двора я не могла, да и, честно говоря, отказывать не хотелось. Секунда, и рядом нарисовался слуга, забрал камзол, а моя ладонь несмело коснулась руки Снежного. Нежная музыка увлекла нас в центр зала, а следом за нами потянулся шлейф из удивленного шепота и пристальных взглядов.

Только оказавшись среди танцующих, в полушаге от Снежного, я осознала, на что подписалась. Танец теней – один из самых откровенных, интимных. Томная тягучая мелодия разлилась по залу, и ладонь короля легла мне на талию. Другой рукой он коснулся моего предплечья, скользнул пальцами по обнаженной коже, медленно, будто лаская, а потом сплел наши пальцы.

Музыка подхватила нас и вместе с магическими огнями закружила по залу. В какой-то момент я поняла, что больше не чувствую на себе чужих взглядов, меня не донимает назойливое внимание, вообще никого не замечаю.

Никого, кроме Хьяртана…

Незаметно стерлись лица, исчезли, растаяли фигуры. Я видела только ведущего меня в танце мужчину. Чувствовала его прикосновения, скользящие, осторожные, нежные.

Мы ни о чем не говорили, да и слова были лишними. Важны были только мы двое и соединившая нас чарующая музыка. Я почти забыла не только о придворных, но и о том, кто он и кто я. Что нас связывало, а что разделяло. Почти забыла…

А потом Хьяртан устало прикрыл глаза.

– Вам плохо? – тут же вернулись и тревожные мысли, и беспокойство за мужчину, за которого я не должна была переживать, но почему-то переживала.

– Наоборот, очень хорошо, – пошутил он. – Настолько, что все кажется ненастоящим.

– Но…

– Лив, – мягко перебил он, и не знаю, что удивило больше: теплые нотки в его голосе или то, как он меня назвал. Лив… – Все хорошо.

Когда музыка стихла, Снежный поклонился, благодаря за танец, и коснулся губами моей руки. Это было не обязательно и не по этикету, но он это сделал. После чего вернулся на трон, возле которого его дожидалось трио нордов, я же осталась с Фабианом.

– Здесь столько вкуснотищи! – с восторгом заявил брат. – Пойдем покажу. Ты ведь еще не ела!

Фабиан потащил меня к столам, ломящимся от яств, к созданию которых наверняка приложила руку и Дорота. В последние дни она все больше времени пропадала на кухне в обществе главного королевского повара, в котором явно нашла родственную душу. Вот и сегодня с утра пораньше предавалась любимому занятию, только ближе к вечеру забежала к нам, чтобы поздравить с праздником.

– Даже не знаю, кто тебе идет больше: его величество или его брат, – накладывая себе в тарелку всего и побольше, принялся бесхитростно рассуждать Фабиан.

– Ни один из них, – смутившись, нервно отрезала. – Не говори ерунды!

– Почему сразу ерунды, – насупился он. – Ты моя сестра и заслуживаешь самого лучшего на свете мужчину!

– По-твоему, Снежные – самые лучшие? – спросила я с усмешкой.

– Еще бы! – с искренней уверенностью заявил брат, выразив одной коротенькой фразой все свои чувства к ним.

Вот только я их не разделяла, а этот разговор невольно напомнил о маме. Вкус изысканных угощений сразу притупился, а волшебные фейерверки, которые мы в полночь вышли смотреть на террасу, не казались волшебными. Но Фабиан улыбался, его глаза горели от восторга и радости, и, глядя на него, я тоже не могла не улыбаться.

Когда салюты отгремели, я снова примерила на себя образ строгой сестры и сказала:

– Пора возвращаться.

– Но ведь праздник еще не закончился! – запротестовал брат. – Мы же только…

– Я устала, – прервала его. – И тебе тоже пора отдыхать.

Я действительно чувствовала себя уставшей. Это был очень долгий день, а вечер оказался перенасыщен эмоциями. И чувствами. С которыми мне не терпелось остаться наедине.

– Пойдем, – повторила тихо, и Фабиан с тяжелым вздохом последовал за мной.

Стража провела нас до его покоев и подождала, пока помогу брату приготовиться ко сну. Пожелав ему спокойной ночи и поцеловав на прощание, отправилась к себе. Усталость навалилась на плечи тяжелым камнем, а оказавшись в спальне, я почувствовала это особенно остро. Я никогда не звала служанку, чтобы помогла раздеться, и сегодня, в праздник, решила ее не тревожить. Наверняка она сейчас с другими слугами веселится, а я не сахарная, в состоянии сама о себе позаботиться.

Сняла украшения, избавилась от пояса, распустила волосы. Глядя на свое отражение в отблесках огня, думала о танце. Не о том, на который пригласил Бьяртмар. О другом… И о другом мужчине. О его прикосновениях, о его улыбке. Тихом мягком голосе и…

Голова закружилась. Я схватилась за спинку кресла, возле которого стояла, и сквозь набежавшую на глаза мглу заметила ядовито-зеленый чад, поднимающийся над свечами. Не то показалось, не то… Пламя вдруг тоже позеленело, фитили свечей противно зашипели, и комната поплыла перед глазами. Хотела задуть свечи, а может, позвать на помощь, но не смогла сделать ни того ни другого.

Пальцы соскользнули с узорчатой обивки кресла, а я провалилась в черную пропасть.

Хьяртан-Киллиан Эртхард