Буратино ищет клад

Вдруг Артемон зарычал с подвыванием. К берегу подплывало что-то похожее на большой камень. Но камни ведь не плавают?! Вскоре стали заметны змеиная голова и когтистые лапы.

— Ой, какая бяка, — испугалась Мальвина, но никто не стал удирать.

Любопытство брало верх над страхом: что же это такое? Тем более, что чудовище никак, сколько ни пыталось, не могло выбраться на берег. Буратино вгляделся в странного зверя и с криком побежал к морю:

— Это же шерепаха! Ждоровенная ошень!

Не раздумывая, он полез в воду знакомиться:

— Шдраштвуйте, уважаемая! Дома у меня есть хорошая приятельница, тетушка Тортила. Тоже шерепаха, как вы, только размером поменьше.

Все подступили ближе, и стало ясно, что ее лапы опутаны обрывками сети. Вот почему она не могла выбраться на берег. Папа Карло достал перочинный нож, который всегда носил с собой (это им он когда-то выстругал из полена Буратино), разрезал запутавшиеся сети.

— Спасибо, дорогие, — проговорила черепаха тихим, усталым голосом, — я вашу помощь никогда не забуду.

— Скажите, пожалуйста, — обратился к ней папа Карло, — не знаете ли вы, как называется земля, куда занесло нас бурей?

— Это остров Круз, — ответила черепаха.

— Ура! — закричал Буратино.

— Ура! — закричали Пьеро и Мальвина.

— Повезло, — заключил папа Карло, почесал в затылке и покачал головой, — но как теперь без лодки мы воротимся домой?

Этого никто не знал.

Буратино пошел к морю и долго тщательно полоскал рот, чтобы избавиться от морской тины и надоевшей ему буквы «ш».

Мальвина спряталась за большой камень и, глядясь в светлую лужу как зеркало, стала приводить себя в порядок. Она выстирала платье и бант, умылась и расчесала волосы. Настроение у нее улучшилось.

Пьеро сочинил:

Мы пойдем по пляжу,
Очень быстро даже.
А в конце пути
Надо клад найти.

Бумаги и карандаша у него не было. Они пропали во время бури, и поэтому он записал эти замечательные стихи палочкой на песке крупными буквами, чтобы на обратном пути вспомнить свое творение.

Артемон проверил серебряные часы, которые всегда носил на передней лапе. Они были у него особенные — непромокаемые. Послушал — часы идут! Они показывали девять утра.

А утро было чудесное. Свежий ветерок дул с моря, и прозрачные волны мерно омывали золотую песчаную косу. А по песку шныряли боком и играли в прятки между камнями маленькие крабы. Дальше вдоль берега шелестели огромными кронами пальмы: как хорошо, как хорошо! Порхали красивые птички. Они щебетали:

— Фюить, фюить, не волнуйтесь, не волнуйтесь — все будет замечательно.

Да и как в такое приятное утро можно было думать иначе.

Солнце еще не припекало, но папа Карло все же сел в тени пальмы на белую, как слоновая кость, высушенную солнцем корягу. Буратино, Пьеро и Артемон устроились рядом на песке. Подошла и Мальвина в чистом платье, с бантом в голубых, как прежде, волосах. Она опять стала очень красивой, и Пьеро не мог оторвать от нее глаз.

Надо было решать, что делать дальше.

— Дорогие дети, — сказал папа Карло, — раз уж мы добрались до этого славного острова, думаю, что и клад отыщем.

— Да! Да! Да! — закивали головами куклы.

— Гав! — сказал пес Артемон.

Старик достал из кармана куртки сложенную вчетверо заветную карту. От воды она не очень размылась, так как была нарисована особыми чернилами на старинном пергаменте. Карло надел очки, развернул карту и стал медленно читать: «Нужно идти в центр острова мимо красной скалы и забраться на высокую гору-вулкан. На самой ее вершине есть яма-кратер. В ней клад — сундучок с кольцом на крышке. Внутри — драгоценности».

Все помолчали.

— Ну чего же мы ждем? Пошли! — нетерпеливо произнес Буратино.

— Я думаю, что сначала следует сходить в разведку, — охладил его пыл Пьеро, — а вдруг рядом львы или носороги?

— Гав, — решительно пролаял смелый пес, — я готов!

— Артемон, — строго сказала Мальвина, далеко не отлучайся и поскорее возвращайся обратно. Мы тебя будем ждать.

«Вот наказание с этими осторожными девчонками, — подумал Буратино, — не годятся они для путешествий».

— Гав! — И Артемон легкой рысцой, опустив голову к земле и принюхиваясь, побежал в глубину острова.

В ЗАПАДНЕ

Радостно было бежать городскому псу по незнакомой земле, полной неожиданностей. Он их не страшился, недаром был подстрижен под льва: густая грива, туловище гладкое, на хвосте — кисточка. Да и смелости ему было не занимать.

Пес внимательно принюхивался.

Запахи были самые разные, но ни льва, ни носорога не попадалось. Можно было бы возвращаться обратно, но тут его нос уловил подозрительный запах смеси табака, пороха, чеснока и еще чего-то непонятного.

— Фу, как противно, — он чихнул и решил пойти по неприятному следу. Сделал несколько шагов, и… провалился в яму.

Это была ловушка для зверей, вырытая охотником. Сверху ее прикрывали лишь тонкие ветки тростника. На дне было мокро, грязно и темно.

Артемон с усилием, скользя по дну, стал подпрыгивать вверх, стараясь выбраться из ямы, но ничего не получилось. Сражаться было не с кем. И он заскулил.