Буратино. Правда и вымысел…

Шея, зад и, особенно, ухо у Пиноккио болели, но он снова стоял под ярким солнцем и под великолепно синим небом. Он был свободен, и больше никакие каторжные работы ему не угрожали. Мир был ослепительно прекрасен, у парня было перо, которое ему дал папа, и он снова шёл в школу.

— Жизнь, — философски произнёс Пиноккио, — это сплошные пинки, но всё-таки как она прекрасна в промежутках между пинками.

И вот мальчишка отправился в школу. Он встретил добрую женщину, которая ему объяснила, где находится школа и как она выглядит. Также она рассказала ему, как выглядит учитель, к которому надо обратиться, чтобы записаться в класс. И вскоре Пиноккио нашёл приятное, можно даже сказать, симпатичное здание с уютным двориком, в котором визжали, бегали, прыгали, играли и дрались мальчишки. Уроки ещё не начались, поэтому полсотни сорванцов разных возрастов всячески развлекались. Тут же был и учитель. Пиноккио узнал его сразу, так как женщина описала его очень точно: длинный, как жердь, ходит, как аист, одет прилично — в пенсне, волосы до плеч, а физиономия кислая. Пиноккио к нему и направился. И путь его лежал мимо играющих пацанов, которые обратили на него внимание:

— Глядите, какое чучело носатое!

— Эй, чучело, дай штаны поносить!

— Он, наверное, эти штаны с пугала снял!

— Какое прекрасное у него гусиное перо. Ученичок, видать, учиться пришёл!

— А может, ему морду набить?

Кто-то даже из «лучших» побуждений залепил ему комом земли в спину. Были также и многие другие приветствия, которые наш герой оставил без внимания. Он видел только длинную фигуру учителя и, наконец, добрался до него.

— Добрый вам день, глубокоуважаемый синьор учитель, — вежливо начал мальчик.

Учитель несколько секунд смотрел на Пиноккио сверху вниз, как бы пытаясь рассмотреть: кто это там разговаривает. И, наконец, ответил:

— Чем обязан?

— Не могли бы вы, синьор учитель, записать меня в какой-нибудь класс, — заискивающе произнёс паренёк.

— Вас? — очевидно, учитель не очень-то верил, что подобный тип может просить его о записи в класс. Но зато Пиноккио очень понравилось, что такой достопочтенный синьор никак его не обзывает и даже, напротив, обращается к нему не иначе как на «Вы».

— Да, синьор учитель, меня, мне очень хочется учиться.

Учитель не спеша обошел вокруг мальчишки, внимательно рассматривая его. И, видимо, удовлетворившись осмотром, произнёс:

— Я не вижу у вас ничего, кроме штанов, гусиного пера и желания учиться.

— А у меня больше ничего и нет, — признался мальчик.

— В таком случае, я не могу записать вас в класс.

— Почему?

— Потому что вам сначала нужно завести куртку или, на худой конец, рубаху, вам надо завести обувь, вам надо завести азбуку и тетрадки, и только после этого я запишу вас в класс.

— А без рубахи и обуви нельзя? — грустно спросил Пиноккио.

— Нет. Ибо существуют дисциплина. Сегодня вы, к примеру, пришли без рубахи и ботинок, завтра кто-нибудь повторит вашу выходку, а послезавтра ещё кто-нибудь закурит в кабинете астрономии или зажарит и сожрёт морскую свинку из живого уголка. Через неделю они начнут пить прямо на уроке, а ещё через неделю станут таскать сюда распущенных девиц из сиротского приюта. А в итоге пырнут меня ножом где-нибудь в тёмном углу. А мне это не нравится. Вот вам понравится, если вас будут тыкать ножами в тёмных углах?

— Наверное, нет, — признался Пиноккио, до конца осознавая всю важность дисциплины. — И если речь идёт о вашей жизни, синьор учитель, я, конечно, постараюсь найти всё требуемое для учёбы.

— Я рад, что мы с вами поняли друг друга. Попросите вашего отца купить вам всё необходимое. А теперь разрешите откланяться.

Пиноккио стало грустно, и он побрёл домой.

— Что, уже выучился, долгоносик?

— А он экстерном.

— Конечно, башка-то у него деревянная. Всё, что хочешь, запомнит, — зубоскалили мальчишки, и кто-то опять залепил ему в спину ком земли.

Мальчик вышел со двора школы и горько заплакал. Он понимал, что отец не купит ему ни ботинок, ни тетрадок. Теперь жизнь не казалась ему такой замечательной и прекрасной.

Он шёл домой.

Глава 5 Введение 2

Я всегда удивлялся стойкости этого человека. Его неутомимой жажде борьбы. Какое детство надо пережить, чтобы всю оставшуюся жизнь прожить с таким мужеством и силой. В архивах, как и в работах всех авторов, писавших о нём, я не нашел ничего об этом самом важном периоде жизни ребёнка, периоде становления, формирования характера человека. Что именно, какие невзгоды выковали сталь его души? Кто были те люди, которые сделали его таким? Я считаю, что огромный вклад в становление личности мальчика сделал его отец. Морской бродяга, музыкант, любитель жизни и борец с несправедливостью, именно он заложил основы того фундамента, на котором выросла эта выдающаяся личность. А умница и интеллигент Говорящий Сверчок дал верный вектор его развитию, и, может быть, именно он является духовным отцом Пиноккио, Наставником с большой буквы. А полицейские чинуши и дуболомы с дубинками уже в самом юном возрасте научили его сопротивляться грубой силе и воспитали в нём дух нетерпимости к насилию.