Бурбон и ложь

Он указывает на конвейерную ленту, по которой движется только что изготовленная бочка. Кто-то нажимает на кнопку, и дуб тут же опаляется контролируемым огнем. На стене висят часы с обратным отсчетом в пятьдесят секунд, после чего бочку с огнем накрывают крышкой, чтобы погасить пламя, а когда крышку снимают, воздушные каналы вытягивают дым, как будто его и не было.

Но я пропускаю то, что он говорит дальше, и то, что он показывает, потому что я наблюдаю за тем, как ковбой, снявший синюю бейсболку, снимает бочку с конвейера, а затем катит ее в центр помещения.

Когда он поднимает голову, то задерживается ровно настолько, чтобы наши глаза встретились. Проходят долгие секунды, прежде чем его взгляд перемещается на стоящего рядом со мной Линкольна, о котором я совершенно забыла.

— … в этом вся суть, Лейни.

— Прости, что ты сказал?

Он смеется, а затем бросает взгляд туда, на чем я была сосредоточена.

— Ничего. Пойдем, пометим бочку. — Когда мы следуем за ним, он оглядывается через плечо. — Плюсы экскурсии с одним из нас.

Хэдли наклоняется ко мне, пока мы идем позади Линкольна, и добавляет:

— Вон тот, с мощными предплечьями и широкими плечами, Грант Фокс. — Должно быть, она хорошо понимает, что я испытываю, потому что фыркает от смеха. — Да, я знаю. Все они, верно? Это смешно.

Я широко открываю глаза и преувеличенным шепотом отвечаю, перекрывая шум огромного помещения.

— Все. Что у вас здесь в воде?

— Известняк, — отвечает тот голос, который я слышала утром. Как он вообще это услышал? — Эти двое — дерьмовые гиды, если они еще не рассказали тебе о здешней воде. — Правый уголок его рта приподнимается. — Это то, о чем ты спрашивала — что здесь в воде?

Самоуверенный ублюдок. Он точно знает, почему я это спросила.

Он смотрит вниз на мои ноги.

— Вижу, ты нашла штаны.

Нет, не нашла.

Хэдли и Линкольн переглядываются, не понимая, о чем он говорит.

— Линк, что здесь происходит?

— Честно говоря, понятия не имею.

Хэдли показывает между нами.

— Так вы уже знакомы? — И поскольку она, видимо, из тех, кто дает людям ответить, прежде чем закидать их новыми вопросами, она поворачивается ко мне и говорит: — Я думала, ты сказала, что приехала только вчера вечером?

И как только она это произносит, именно это слово, я могу точно сказать, о чем думает Грант. Его невозмутимое выражение лица на мгновение меняется, и едва заметная ухмылка приподнимает усы, которые выделяются своей густотой на фоне бороды. И я чертовски быстро понимаю, что Грант Фокс не просто привлекателен. Нет, этот парень по-настоящему красив. Высокий и хорошо сложенный. Густые темно-каштановые волосы, достаточно длинные, чтобы пропустить их сквозь пальцы и зачесать на макушку. Ореховые глаза переливаются разными цветами, пока изучают мое лицо.

— Это правда, сладкая? Ты кончила¹² вчера вечером?

— Конечно, — без промедления отвечаю я. — Не то чтобы это было твоим делом.

— Сладкая? Что я пропустил? — спрашивает Линкольн у своего брата.

Свирепый взгляд, которым я уставилась на него, превращается в битву взглядов, которую, я могу проиграть, если не буду осторожна.

Он не сводит с меня глаз, пока отвечает брату.

— Она бродила на заднем дворе главного дома в одной из футболок Эйса. Без штанов. Подумал, что она все еще пьяна или заблудилась.

Мои руки сжимаются в кулаки, и жар разливается по всему телу, окрашивая румянцем щеки и шею.

— Не было ни того, ни другого, пошел ты.

Он скрещивает руки на широкой груди.

— Не думал, что увижу тебя снова. Обычно он не любит повторений.

Хэдли звонко смеется и обнимает меня за плечи.

— Ну, похоже, ты будешь часто ее видеть, поскольку она только что переехала в коттедж напротив твоего дома.

Скорость, с которой поднимаются его брови и вытягиваются губы, просто бесценна.

Я удовлетворенно улыбаюсь.

Линкольн наклоняется ближе и тихо спрашивает:

— Это правда? Ты и Эйс?

Этот вопрос звучит неуместно, поскольку ответа ждут не только Хэдли и Грант, но и несколько рабочих позади Гранта, обративших внимание на этот обмен репликами. Грант бросает на брата сердитый взгляд, а Хэдли не может сдержать самодовольную улыбку.

Это будет началом моей истории в этом городе. Сплетни пойдут только от одного этого разговора, поэтому я хочу предельно прояснить ситуацию — то, что я здесь делаю, их не касается.

— Насколько я знаю, Хэдли, — громко говорю я, встречаясь взглядом с Грантом, — то, что женщина делает со своим телом, будь то с партнером или без него, не касается никого, кроме нее самой, верно?

— Я знала, что полюблю тебя, — смеется она. — И да, Лейни. По мне, так все правильно. — Она протягивает мне руку.

Когда мы поворачиваемся, чтобы отправиться дальше, я останавливаюсь и оглядываю Гранта с головы до ног. Меня недооценили, а я переоценила свои возможности и теперь вынуждена собирать осколки жизни, которую я не узнаю. Может, он и красив, но я не собираюсь позволять ему командовать мной. Плавали, знаем.

— Не думай, что ты что-то знаешь обо мне, ковбой. Потому что, скажу тебе прямо сейчас, в конечном итоге ты ошибешься.