Бурелом

— Скажите ему, что в следующую поездку в Челябинск я постараюсь увидеть его.

— А когда вы думаете приехать? — поднявшись на ступеньку вагона, спросил Уштванг.

— Не знаю, как позволят обстоятельства, — торопливо сказала Галя, услышав звон вокзального колокола, и, крепко пожав руку Уштванга, вошла в тамбур.

Поезд, набирая скорость, отошел от перрона.

ГЛАВА 16

...В балке было тихо. Обласову не спалось. Рядом мирно похрапывал Калтай. Недалеко в кустах лежал Фарит и зорко следил за дорогой.

«Не то облако, не то пыль? — Фарит стал пристально вглядываться в дорожную даль. — Однако чей-то конный отряд. Надо разбудить своих». Увидев, что Василий лежит с открытыми глазами, сказал ему тихо:

— Дорога отряд едет. Белый, красный — не знаем. Маленько смотрим, потом говорим тебе. Латна?

Василий устало кивнул головой. Проснувшийся Калтай исчез вместе с Фаритом. По дороге на Верхне-Синарку шел конный отряд. Впереди двое: командир и знаменосец. Но знамя зачехлено. Враги или друзья? Конники приближались. Зоркие глаза Фарита заметили две тачанки. На вооружении белых их в то время не было.

— Должно, наши, — сказал он Калтаю. — Что делать?

— Иди к Василь. Я выйду на дорогу. Если белые, у меня бумажка от Курбангалеева. Красные — скажу: наш командир Облас троицкой каталажки бежал, шибко плохой, лошадь сидеть не может.

Калтай вышел на дорогу и стал ждать. Из отряда отделились два всадника и, пришпорив коней, помчались к стоявшему спокойно у обочины Калтаю.

— Кто такой? — осадив круто коня, спросил один из всадников.

— Уфимский горный стрелка. Командир нада.

— Беляк? Обыскать! — Передав повод, второй всадник начал обшаривать Калтая. Обнаружив письмо Курбангалеева, пробежал его глазами и спросил сурово: — Зачем тебе понадобился партизанский командир?

— Айда твой начальник, с ним калякам, — ответил с достоинством Калтай.

— Шагай. — Окружив с двух сторон «уфимского стрелка», кавалеристы доставили его к начальнику, отряда. Выслушав Калтая, тот спросил живо:

— Где твой друг?

— Лежит в кустах. Шибко худой, ай-ай, не знаем, Как ташшить.

— С ним есть кто-нибудь?

— Фарит, уфимский горный стрелка.

— Понятно. Савельев, Воскобойников, следуйте за мной, — распорядился командир и в сопровождении двух красноармейцев, следуя за Калтаем, начал спускаться в балку.

Завидев незнакомых людей с красными бантами на груди и спокойно шагавшего с ними Калтая, Василий выпрямился. Из груди вырвался вздох облегчения: «Наконец-то!»

— Партизан? — приблизившись к Обласову, спросил один из конников.

— Бывший командир Павловского партизанского отряда.

— Как вы оказались здесь?

— Бежал из троицкой тюрьмы.

— Документы?

— Какие вам документы, повторяю: я с помощью вот этих людей, — Обласов кивнул головой в сторону стоявших недалеко от него Калтая и Фарита, — бежал из тюрьмы.

После обстоятельных расспросов командир отряда предложил Обласову занять место в тачанке.

— В седле едва ли вы сможете ехать. Да и путь нелегкий. Возможна стычка с беляками.

— Какие события за последние дни? — спросил Обласов. — За время ареста в Троицке я ничего не знаю, что делается на фронте.

Придерживая своего коня рядом с тачанкой, командир отряда начал не спеша:

— Фронта по сути нет. В оренбургских степях вновь подняли голову дутовцы. В Челябинске и других городах и селах свирепствуют чехи и белогвардейцы. Регулярные части Красной Армии от нас далеко, и сейчас наша задача пробраться в рабочие районы, в Белорецк. По слухам, там стягиваются отряды Николая Томина и Ивана Каширина.

— Николай Дмитриевич Томин — мой земляк, — заметил Обласов. — Он родом из Казак-Кочердыкской станицы, недалеко от Косотурья. С Томиным мы вместе дрались за Троицк.

— А смелые, однако, твои друзья, — помолчав, продолжал командир. — Одеться в форму егерей, заручиться у капитана Курбангалеева нужной бумагой, вывести вас из тюрьмы — тут, брат, требуется, кроме отваги, большая смекалка, — взглянув на Калтая и Фарита, похвалил он их.

— Молодцы, — поддакнул Василий.

Минуя населенные пункты, сторонясь больших дорог, где могли быть заставы белых, отряд до Белорецка дошел благополучно.

На следующий день после прибытия в город Обласов разыскал Николая Дмитриевича Томина и попросился к нему в отряд.

— Сейчас у нас организуется сводный Южно-Уральский партизанский отряд. Его командиром на военном совете выбран Василий Константинович Блюхер. Придется похлопотать за земляка, — улыбнулся Томин. — Схожу в штаб. Но учти, что из Белорецка нам придется идти в арьергарде, прикрывать основные силы сводного отряда. Как у тебя со здоровьем? Может, пока в лазарете побудешь? — Томин внимательно посмотрел на Обласова.

— Нет. — Василий плотно сжал губы. — Я здоров, — после короткого молчания ответил он. — Могу хоть завтра в поход.

— Смотри, парень, не хвались. Путь предстоит тяжелый: через таежные места, горы и реки, а вид у тебя неважный, — покачал он головой. Помедлив, сказал: — Ну что ж, Баймакский отряд можешь принять?

— Могу.

— Об остальном договорюсь с командующим.