Буреполомский дневник

Здесь сидишь – и ждешь шмона (вот–вот, и среда сегодня как раз, ИХ день...), а потом – то ли вечером, то ли, м.б., завтра придет отрядник – и решится вопрос с этим сегодняшним новым рапортом, есть он или нет. Если есть – это еще один выговор, 100%, а м.б. – уже и ШИЗО. Нынче они не церемонятся. Но кто бы знал, до чего унизительно вот так вот сидеть и ждать, не в силах ни убежать, ни сопротивляться...

Вспоминается совет Андрея Деревянкина: больше думать о вечном. Да, действительно, это помогает. По сравнению с Вечностью, со всей мировой историей, со Вселенной, с ее звездами, галактиками и Млечным путем, – боже мой, какая ерунда все эти карцера, выговора, ШИЗО, лагеря, срока и прочий вздор!.. Как ничтожно и смешно все это выглядит на фоне величественной и бесконечной черноты Вселенной со всеми ее звездами! И на фоне ее – вечной, не ограниченной временем, – как жалко выглядят мои оставшиеся 2 с половиной года, 130 с половиной недель...

19.9.08. 8–55

Нет, вроде все обошлось, – рапорт, видимо, не был написан, так что второго выговора у меня пока нет, отрядник ни позавчера, ни вчера ничего не сказал об этом. К тому же – чудеса просто! – оба дня, среду и четверг, в зоне не было шмонов. Сегодня пятница, через минут 40 – надо будет идти в баню. (Где, кстати сказать, опять набирается постепенно всякая сволочь, из–за которой ни сесть на лавочку, ни одеться спокойно, без их замечаний, ни раздеться...)

А с “общественником”, который и сказал мне позавчера про возможный 2–й выговор, произошла любопытная история. Непонятно как, но вчера (нет, позавчера) вечером его вдруг разоблачили, что он стукач: живя в отдельной “красной” секции, временами заходил в большую (нашу) – типа, спрашивал закурить, или еще зачем, – а потом, оказывается, докладывал отряднику, кто спит днем, кто еще что делает, и т.д.

Как узнали – непонятно, но, по рассказам (сам я этого не видел, узнал только после всех событий), его, конечно же, стали бить, и кто же? Наше “любимое” шимпанзе, конечно! В результате этот маленький, щуплый 23–хлетнй стукач “сломился на вахту” (т.е. сбежал туда за защитой от расправы), а шимпанзе за эту расправу вчера вечером уехало на 15 суток в ШИЗО, слава тебе, господи, дав мне, да и всему бараку, возможность хоть немножко от себя отдохнуть.

18–09

Маленькое, но знаменательное событие. Когда заходили в баню – я точно помню, что одна из 2–х резинок, приделанных внизу входной двери для ее закрывания, еще была цела. 2 этих резинки прибили на 2–ю, внутреннюю входную дверь почти год назад, глубокой осенью 2007 г., когда уже было холодно, а дверь в баню не закрывалась, и в предбанник, голым, мокрым и распаренным, выходить приходилось фактически на мороз. 1–я, наружная дверь бани так и осталась открытой настежь, а на 2–й – к весне из 2–х резинок одну уже порвали. Инстинктивно я при каждом посещении бани еще с прошлого года взглядывал, проходя в дверь, на эти резинки – целы ли они еще. И точно! – сегодня, когда шли в баню, последняя резинка была еще цела, а когда я выходил оттуда – она уже была порвана. Без нее дверь не закрывается вообще, надо закрывать ее руками. В разгар “помывки”, после 10 утра, входят и выходят через эти двери практически ежеминутно. Из всего этого уголовного сброда и быдла, там проходящего, 99% даже и в голову не приходит руками притворять за собой дверь, – они одеты, им тепло и так. Таким образом, то, что прошлой осенью было худо–бедно починено, этой осенью, к зиме, как раз к холодам, оказалось сломано, и починено, судя по всему, уже не будет (ведь порванную до этого резинку они так и не заменили с самой весны). И теперь баня в этой зоне, баня зимнего сезона 2008–2009 – это прямой путь к простуде, воспалению легких и т.д.

19–10 Картинки с выставки. “Обиженный” стоит на стреме – взгромоздившись у забора во дворе на большие водяные батареи из бывшей сушилки, подошвами стоя на довольно тонких вертикальных трубках, торчащих из них. В таком положении ему надо выглядывать за забор, на “продол”, раз калитка закрыта, – а через забор даже с высоты этих батарей мало что видно дальше 10–го барака. Так вот, этот бедолага стремщик, стоя там, еще и бреется! В одной руке он держит зеркальце, в другой – “хозяйский” белый станок, и бреется насухую, а вместо споласкивания водой – просто стучит станком о забор. То есть, его так заездили всей этой бесконечной стиркой, уборкой, стремом и пр. и пр., что нормально, по–человечески, с использованием воды и мыла ему, видимо, катастрофически некогда побриться, – “обиженных” будят часов в 5 утра, еще до подъема, а ложатся они не раньше 11 вечера (скорее позже). Остается бриться, стоя на стреме, т.е. взгромоздившись на эти батареи и рискуя с них грохнуться. Так же, как во времена, когда “локалка” еще была постоянно открыта, – они вытаскивали за нее, на “продол”, свои бадьи со стиркой и стирали, одновременно и следя за “продолом”, т.е. стоя на стреме.

21.9.08. 17–05