Буреполомский дневник

Похоже, я стал понимать, почему они так активно вымогают свои “чай и конфеты” по средам в ларьке, и явно меньше (а порой и вообще ничего) в пятницу. Видимо, им чай нужен, чтобы в пятницу, после утренней бани, куда ходит только часть барака (точнее, уже после проверки, но до пятничного похода в ларек) “заварить” себе пойло (чифир) для всего барака, как они обычно делают. Это у них типа традиция такая – пить коллективно чифир после бани (и плевать, что между баней и чифиром была уже проверка, т.е. прошло довольно много времени, да и в баню утром ходят не все). Ну, и карамельки они раздают на этом своем “ритуале” – типа, закусывать чифир. Т.е., я, который чифир вообще не пью, на эти сборища не хожу (хорошо еще, что хоть на них пока что не загоняют принудительно), должен для всей этой мрази, нечисти и быдла, блатного и неблатного, оплачивать это их быдляцкое угощение...

124–я баня прошла, 123 их осталось. Ходил и в баню, и обратно один – повезло, ни на кого не напоролся, ничего плохого (пока!) не случилось.

Ублюдок Сапог продолжает ежедневно глумиться над бедолагой Трусовым, только теперь он каркает свой бред, сидя, в точности как ворон на дубу, прямо над моей головой, на 2–м ярусе шконки. Подонок, скорей бы он ушел!.. Но в то же время ситуация в проходняке с ним пока (пока! Временно, в этом нет сомнений, увы...) стала легче, чем была с тем долговязым дебилом–лосем.

8.11.08. 13–04

Опять эти выродки собирают деньги – на Новый год, или уже не знаю, на что. Аж списочек мне показали, кто сколько дает, и одна из наиболее мерзких (а главное, агрессивных) блатных харь требовала от меня сказать, сколько я дам на их поганый бандитский “общак”. Вопроса, дам ли я вообще, или нет, они даже не задают, – они уверены, что выжмут из меня хоть сколько–нибудь обязательно. Почему я не могу решительно отказать им, послать ко всем чертям и закрыть тему навсегда? Только ли из–за этой единственной тоненькой, но важной ниточки, зависимости, которая меня связывает вообще с окружающей действительностью (точнее, нечистью)? Или просто духу не хватает? Нет, вряд ли. Я не боюсь их, и характера, чтобы сказать “нет”, мне тоже не занимать. Только эта зависимость, будь она неладна, и ютящиеся где–то там, на задворках сознания, доводы, что если послать совсем, – они мне тоже полностью перекроют этот канал (а других нет)... Вот так и спонсируешь всякую мразь, которую в душе ненавидишь, – то “мусоров” на их “подписку”, то вот этих, то вообще государство, просто платя налоги... Но опыт показывает, что все попытки от них откупиться – бесполезны.

Опять и опять мерзко воняет вокруг их брагой, и тот же 20–летний выродок–шнырь и грабитель, “бражник”, живущий уже с другой стороны от меня, – таскает и таскает из–под соседней шконки, туда–сюда, туда–сюда, баулы и бадьи с этим мерзким пойлом. Им это важнее всего, они все так увлечены процессом производства этого дерьма, что абсолютно не замечают неудобств, причиняемых соседям, и говорить им об этом, совестить, призывать к порядку – совершенно бесполезно. Эта мразь – как и та, государственная – понимает только силу. И все так же остро стоит мучающий, жгучий вопрос: как быть, если силы нет, а жить среди всего этого становится совершенно невыносимо?..

Зато хоть поставили на дверь секции железную пружину, точнее, две, соединенных проволокой. Дверь закрывается прочно и наглухо, в секции тепло, – а на улице холодина. Ветер, правда, сегодня стал меньше, но мороз несомненен. Однако все равно находятся дебилы, пытающиеся и эту дверь заложить чем–нибудь, чтобы “проветрить”. Особенно “хорош” и типичен один – старый идиот, берущий у меня книги – просто от скуки, не для просвещения, – с утра пораньше, затемно уже бегущий с кружкой и кипятильником на “фазу”, а потом яростно матерящий “обиженных” и трясущий каждое утро (!) их шконки, чтоб быстрее вставали. Ясно, почему: не уборка туалета и пр., о чем он вопит, его волнует, а кайф от демонстрации (в 1–ю очередь самому себе), что есть люди как бы “официально” ниже его, беззащитные, лишенные (непонятно кем!) права на ответ, – и он может безнаказанно и с упоением (это видно) командовать ими, показывать свою власть!.. На воле–то он никто, – ничтожество, люмпен и, видимо, забулдыга, откуда–то из мордовской глуши. Сидит 4–й, кажись, раз за грабеж, самому где–то полтинник; на ноге, внизу, на щиколотке, так, что не сразу даже в бане заметишь, вытатуирована свастика. Зачем? Бог весть. Но уж очень типичное существо: воровать, грабить и пить – главное в жизни; если находит кого–то “ниже” и слабее себя, то глумится и куражится по полной, а перед более сильным, несомненно, будет ползать на брюхе. Тупая, бессмысленная мразь, животное, склонное причинять ущерб нормальным людям (грабеж). Абсолютно неясно, для чего таким вообще жить на свете, да еще знать грамоту и иметь права...

15–10