Буреполомский дневник

Ну что ж, комиссия, бесспорно, уехала, и зримым тому свидетельством может служить начавшийся с четверть часа тому назад шмон на 4–м бараке. 4–й единственный, насколько я помню, оставался непрошмонанным перед Новым годом, – и вот его очередь пришла. Но лучше уж, ей–богу, шмон, чем комиссия, – какой бы отъявленной мразью ни были “мусора”, особенно мелкие, с ними и то проще, чем с уголовниками. Особенно если это простой шмон – без лазания по баулам, без построений, проверок формы одежды, прически, без попыток изъятия “вольных” вещей, и т.д. Ну, задерут матрас, перевернут все, что под ним (книги, тетради, бумаги и пр.) вверх дном, ну вытряхнут банный пакет; ну выдвинут с места несколько шконок в секции (мою еще ни разу не выдвигали). Все это, в конце концов, убирается за полчаса.

Смех сквозь слезы, – забавна все же эта диалектика здешней жизни (по крайней мере, моей). Перед шмоном надо все наиболее ценные вещи (бумаги) убирать в баул, ибо туда обычно не лазят. А перед комиссией, наоборот, надо их вытаскивать из баула и совать под матрас – ибо баулы может понадобиться все же тащить в каптерку, и после этого уже неизвестно, чтО в них сохранится. А могут и просто – оттащить сами, без меня, как один раз было, или вообще выкинут куда–нибудь (это сами зэки, а могут и “мусора” из каптерки забрать и увезти, как увезли баул моего старого соседа по проходняку 27 ноября).

По сравнению с вчерашним диким нервным перенапряжением, – сегодня, можно считать, день отдыха и расслабления, несмотря даже на шмон–бригаду на 4–м. Правда, предстоит еще ларек и попрошайничество до него и в нем, да и до конца дня еще далеко, – всякое может случиться... Но неприятно вспоминается начало прошлого года – зима и весна, где–то до мая, период сплошных, постоянных шмонов, в т.ч. и у нас...

22.1.09. 9–02

Увы, ожидания вчерашнего утра не подтвердились совершенно, и это еще раз – 1001–й уже, наверное – подтверждает давно известную истину о том, что расслабляться здесь не стоит ни на секунду. День был ужасный, хотя со мной–то лично (пока!!) ничего плохого не случилось – и, конечно, такого безумного количества нервов, как накануне, я уже не тратил.

Вопреки, казалось бы, очевидному, – нет, шмон на 4–м таки не означал отъезд комиссии! Она была!! Истерика “по комиссии”, как позавчера, началась перед самой проверкой. Я четко заметил и отлично помню, что всю истерику создало единолично вот то самое (сверхнаглое) “замглавнокомандующее блатное чмо”, – именно оно начало кричать, чтоб забрали (из “культяшки”) и убрали все вещи, и т.д. – именно оно, как бы мимоходом, в потоке ругани про вещи и “шкерки”, крикнуло: “Комиссия на том продоле!”, а несколько позже – “комиссия на наш продол!”, или как–то так. От стремщиков ничего такого и близко не исходило, хотя за подобными перемещениями тщательно наблюдает стрем всех бараков обоих “продолов”. Этот подонок просто ВЫДУМАЛ приближающуюся комиссию, крикнул – и этого хватило для массовой паники. Впрочем, к радости надо отметить, что на сей раз такой уж массовой она не была: даже таких дебилов сложно каждый день ловить на одну и ту же удочку и пугать одним и тем же ужасом, который раз за разом не сбывается. Уже больше народу, проигнорировав все приказы, не понесло никуда из–под шконок свои баулы – особенно те, кто только накануне вечером, после предыдущего припадка “комиссионной” истерики, их забрал из каптерки. (А там, кстати, их реально прогрызают еще и крысы.) Но вопящее наглое чмо объявило, что комиссия будет в зоне 3 дня, так что сегодня, когда проснутся к проверке, возможно возобновление истерики в еще более тяжелой форме, и я опять заранее, с подъема, расстелил красное одеяло (вчера стелил скорей–скорей перед проверкой) и рассчитал, как, куда и что прятать.

Более тяжелая форма возможна из–за самого неприятного события вчерашнего дня: когда я вернулся после обеда из ларька – выяснилось, что все–таки явилось шимпанзе! Если бы не продлили, то должно было до обеда, но я знал, что продлили, и никак не ждал – и вдруг на тебе! Соседи в проходняке рядом шепотом делились, что будто бы оно порвало постановление о дополнительном сроке и вскрыло себе вены. В последнее мало верится, но, по крайней мере, вчера оно не буянило, как обычно, не орало и не ржало, а весь вечер смотрело по телевизору какие–то клипы. И совершенно непонятно, как же и на каких условиях его все–таки отпустили, имея уже подписанное постановление. Неужели так мало надо, чтобы сломить волю этой милютинской администрации?..