Читаем Буреполомский дневник полностью

Утром, одеваясь в темноте, надел и теплые штаны – “термобелье”, присланное Эделевым – под свои спортивные (финские). Но вышел – мороз на улице вроде не такой зверский, как я ожидал с вечера (пар уде валил из дверей и в двери). Конечно, все равно в трех парах штанов теплее, чем в двух, а на улице отнюдь не лето, – но если спать в этих трикотажных, то в них наползут вши, надо будет каждый день их снимать, выворачивать, проверять... Да, вши, – вот такие вот у меня здесь в XXI веке проблемы...

Еще подумалось – слыша, как юный сверхнаглый сучонок в соседнем проходняке, едва проснувшись, уже звонит кому–то из своих. “Мрази – на связи!” Типа лозунга, что ли, такого, отражающего реалии этой жизни: мрази – постоянно на связи, 24 часа в сутки, а я – постоянно в пролете и 10–15 минут пообщаться с матерью жду весь день как манны небесной. Да, мрази, подонки, отребье, кухаркины дети, потомки крепостных – захватили все блага, все лучшие места в этой жизни, все ценности (я не про зону, конечно, говорю, а про страну), а приличные люди – как всегда, остаются на бобах.

И что тебе, писатель,/Ум, гордость и краса –

Иди корми, приятель,/Помоечного пса...

15–58

Свет выключили еще раз – перед самой проверкой, без 10 минут 12, и включили вот только что, без 5–ти 4. Мобильники у всех разряжены, зарядников не хватает, за ними очереди, – так что, весьма вероятно, сегодня мать не дозвонится мне вообще, или уже только поздно вечером, после отбоя. На улице вроде не такой уж мороз, но в бараке вдруг стало как–то пронизывающе холодно. Хорошо еще, если опять не вырубят свет и в 8 удастся нормально поужинать (тут для этого нужен кипяток). Настроение, правда, сегодня повеселее, не такое тоскливо–безнадежное, как вчера. Старый алкаш по соседству дрыхнет, но до этого довольно долго шил мне жилетку (я спросил–таки его вчера, уже лежа в постели, преодолев отвращение, – он сам завел речь о кошке Маньке, запрыгнувшей ко мне на одеяло). Скоро приезжает мать, и так–то уж она соскучилась, так радуется, что меня скоро увидит, – в ее сознании эта коротенькая радость заслоняет все, и мой оставшийся более чем 2–хлетний срок, а я только о нем и думаю, а не о скором свидании. Хотя о свидании тоже думаю, конечно, и радуюсь – но эта радость с привкусом горечи, когда, еще только выходя из барака и идя туда, уже по прошлому опыту явственно представляешь себе, как будешь через три дня по утреннему морозу топать обратно, в этот ужас, в свой опостылевший барак, да еще – таща на себе непосильный баул...

22–31

Мерзко и тошно так, что не описать словами. Мать так и не дозвонилась, – только Е.С., и то потому лишь, что ей послали СМС–ку. На завтра замглавнокомандующим блатным чмом опять провозглашена комиссия. Предыдущая была 11–го, – значит, при такой динамике до конца января возможна еще одна. По 3 комиссии в месяц? 78 комиссий до конца срока?..

Во “Времени” по 1–му каналу сейчас показали: в Москве сегодня застрелен адвокат Станислав Маркелов. Я знал его лично, в 2001 г. просил заняться моим тогдашним делом, он он был слишком занят и порекомендовал другого. Его знал хорошо Кантор по каким–то не то юридическим, не то социал–демократическим делам, и Кантор просил его обо мне, насколько я помню. Но особенно он мне памятен по самому первому своему громкому политическому делу – Андрея Соколова, которого судили в январе 1999 г. 10 лет прошло, но я хорошо помню его, совсем еще молодого, на пресс–конференциях соколовскому делу, на которых сидел к нему ближе всех. Знать бы тогда, что всего 10 лет ему еще отпущено и какой конец его ждет... От смерти человека, которого знал лично, хоть, м.б., и не так близко, – состояние подавленности и легкого шока.

Единственная хорошая новость – говорят, что шимпанзе продлили сегодня срок в ШИЗО, так что 21–го, очень надеюсь, эта мразь еще не выйдет. Еще одна комиссия и еще одни “сидорА в каптерку!” пройдут без нее. Когда 14–го, после ухода этой нечисти и после предыдущей комиссии 11–го, только что, – я думал: мол, теперь никакая комиссия не страшна, пусть едут! :)) – я говорил это про себя с горькой иронией, отчасти и с юмором, и разве мог я подумать, что следующий потенциальный скандал из–за “сидорОв не в каптерке” может быть назначен уже на 20–е?..

20.1.09. 8–25

Перейти на страницу:

Похожие книги

Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное