Буреполомский дневник

В общем, ничего страшного. Без потерь. Надеюсь, что это все же уже последний, финальный аккорд, и конец недели (сегодня четверг) пройдет спокойно. 26–й недели до конца, отмеченной нашествием очередной безумной комиссии. Следующая, 25–я, будет отмечена длительной свиданкой с матерью.

24.9.10. 15–50

Пока рано, конечно, подводить окончательные итоги моего путешествия на 5 лет... Надо сдерживать эмоции, сохранять спокойствие, нельзя позволить себе кричать от ужаса и махать руками... Никто, конечно, не будет собирать по случаю моего освобождения пресс–конференции, да и вообще, едва ли это событие будет замечено прессой... Но все же – если кто–нибудь спросит об итогах и выводах, о главном, самом сильном впечатлении, вынесенном из всего этого... то надо будет честно ответить: хотя я и до ареста хорошо знал все это, и об этом не раз писал – но все равно Я В ШОКЕ!!! В шоке от того, кем населена эта страна, среди кого мы, оказывается, живем... Знание дома, в Москве, было больше все–таки теоретическим, умозрительным, и, общаясь в своем кругу, среди интеллигентов и диссидентов, я мог по желанию выбирать, регулировать свой круг общения (вспоминается, как – и с каким трудом! – пришлось отшивать наглого идиота Уличкина, вздумавшего – по своей простонародной, грузчицкой сути – разговаривать со мной матом...), это зависело преимущественно от меня. А тут – выбирать себе окружение (не круг общения, а соседей по бараку, проходняку, шконке и пр.) от меня не зависит совершенно, – и тут уж я вдосталь нахлебался живых, реальных, грубых и зримых впечатлений. И вот – общее, суммарное за все эти 5 лет – я в шоке от того, какой мразью, каким тупым скотским быдлом, какой отвратительной нечистью и сбродом населена эта страна, – сбродом, который (не видев живьем, как и я до ареста!!!) Майсурян упорно считает какой–то потенциально революционной силой и, во всяком случае, “единственной альтернативой нынешней власти”, как он не раз писал. Увы, не приведи господь увидеть “русский бунт, бессмысленный и беспощадный”, рожи этих подонков в разгуле и вихре этого бунта – их описывал Шульгин в “Днях” и Бунин в “Окаянных днях”, у обоих эта торжествующая биомасса уже тогда вызывала законное и непреодолимое отвращение. Поневоле, вопреки левым глупостям и наивностям майсурянов и пр., мысль обращается в поисках альтернативы в сторону, лучше всех сформулированную еще Гершензоном в “Вехах”, в известной его цитате оттуда. Но – не знаю уж, как для других, а для меня и поддержка этой власти, какое–либо сотрудничество с ней невозможны, переступить через себя и через свой 5–летний срок, отсиженный ни за что, я тоже не могу. Это абсолютно невозможно, даже и не предлагайте – тем паче, что прогнозы того же Майсуряна, что, мол, я и все мы, оппозиция, еще понадобимся Медведеву для борьбы с Путиным после раскола “дуумвирата”, не сбылись и не могли сбыться. “Тандем” так и не раскололся, и 2012 – это тоже, увы, не шанс. С таким быдлом в роли “электората” им и придумывать даже ничего не нужно; даже “3–й срок” в 2008–м прошел бы на ура, без всяких протестов – побоялись реакции Запада, но никак не собственного “народа”...

Отчаяние. Тупик. Ощущение полного бессилия, отсутствия всякой опоры и почвы в собственной стране, невозможность ничего здесь изменить... Таковы основные ощущения и выводы из моего почти уже отсиженного срока. Насмотревшись на тупое, наглое, но трусливое быдло, перестаешь верить в любые “революции” здесь, внутри – по крайней мере, такие, которые вели бы к чему–то хорошему, к свободе, а не назад в СССР...

Что ж. Значит, опора – только на колониальные (внутри) и постколониальные (вне) народы – в той мере, в какой до сих пор пребывающие “внутри” еще не спились и не оскотинились окончательно. А стратегия – раз все реформы и перестройки бесполезны, изменяя только вывеску, но не суть, – значит, стратегия только одна: полная, безоговорочная и окончательная ликвидация этого государства. Та, о которой я писал и до ареста – и часть цитат на эту тему фигурируют в моем приговоре...

27.9.10. 12–34

Такое хорошее настроение было вчера вечером!.. Доехали нормально – мать, Фрумкин и Матвеев; матери удалось – небывалая вещь за все эти годы здесь – без всякого напряга прозвониться мне аж 3 раза! Но утром (да еще даже ночью) настроение стало портиться – м.б., потому, что не дали нормально выспаться, уроды–“обиженные” в своем “квадрате” рядом со мной всю ночь жгли лампочку. Утром было уже не так хорошо, – противно и тошно, несмотря на предстоящую свиданку. Да и погода – холодно, сыро, небо в тучах – не то что вчерашняя “золотая осень” – солнце и +20, по словам матери, когда они ехали.