Буреполомский дневник

В этой обступившей меня своре оказался и один из старших, всем здесь рулящих блатных. Пообещав, что с следующий раз за такое они подойдут строго – изобьют меня жестоко, но “справедливо” (неужели он думает, что после этого я буду молчать?..), он долго нес мне свою обычную ахинею – про “людское”, про “уважение”, которому эти старшие блатные учат своих щенков – уважение к возрасту и пр. (я спросил, уважение ли это – пускать дым изо рта мне в лицо? – Ты так делал? – спросил старший блатной сучонка. – Нет, – ответил тот, разумеется, – и вопрос был закрыт.); доказывал, что мне здесь еще очень хорошо живется – у меня есть шконка, причем на 1–м ярусе (как будто я стал бы лазить на 2–й, если б даже они того захотели!..), я могу и днем, и ночью спать на ней, сколько захочу, могу вот гулять в “локалке” в11–м часу, не то что на других зонах, и т.д. Вся шваль уже разошлась, и заканчивали мы с ним разговор, уже бродя туда–сюда по пустому двору. Версию о нападении на меня этого сучонка он тоже отрицал категорически (они всегда защищают только своих, такова их “справедливость”...) – мол, я его знаю, знаю, “как он живет” (их любимая, но внутренне бессмысленная формула) – он не мог на тебя броситься. (Однако версии, зачем бы я его тогда ударил, он тоже не предложил.) Поговорили – еще раньше, при шпане – опять о то, что, мол, я пишу “статьи про Буреполом”, написал в интернете, что меня здесь убили, и т.д. – от меня, короче, “есть вред” (какой? :). Закончил же он, как все они и всегда, описаниями ужасной жизни на других зонах и уверениями, как здесь, на этой, хорошо живется в сравнении с ними. Когда же я сказал ему элементарное – что в своих мучениях зэки там виноваты сами, раз не хотят бороться и отстаивать свои права, имея к тому все возможности; что раз, допустим, на “девятке” или еще где–то все стоят в мороз часами на плацу, мерзнут, коченеют, но не расходятся, – значит, им нравится так стоять, они сами виноваты в своих мучениях, – он забормотал что–то про серый, забитый, не понимающий, как бороться за свои права, контингент, – и быстренько убежал. На сем беседа и вечер моего пропесочивания были закончены. :)

14–50

Подходила сейчас, после обеда, эта чума – “запасной вариант” – просить “что–нибудь сладкое – чай попить”. Я отдал последнюю шоколадку из предназначенных для подкормки этой блатоты. На мой вопрос – что же ты, мол, ушел вчера вечером во время этих разборок, – сказал, что ему, мол, нельзя ни в коем случае трепать нервы. Чмо чмом, короче.

То подскакивает температура, горит лицо, то опять падает. Вся правая рука, по всей длине, сильно болит – от вчерашнего тасканья, видимо. Слабость какая–то, нехорошее, болезненное состояние со вчерашнего дня.

Вчерашний сучонок–ублюдок пока не лезет, молча проходит мимо. Вчера, когда разгорелся этот скандал, я поневоле вспомнил того, на 11–м (сейчас числится на 6–м) – пучеглазого агрессивного дебила–“инсулинщика” 1990 г.р., который из–за случайного толчка на проверке хотел в июне выбросить мои вещи и матрас из блатной секции. Это такой тип, тут такие есть на всех бараках – молодые, очень глупые, зачастую с отставанием в развитии, закомплексованные мальчики–неофиты, которые в тюрьме и на зоне приобщились к воровским “понятиям”, ко всей этой насквозь лживой и циничной жизненной философии (главная цель которой – как бы урвать с соседа что–то материальное, будь то деньги на воле или шоколадка здесь) – и им понравилось, их жалкая, пустая, коротенькая жизнишка обрела высший смысл, и, с остервенением и восторгом неофитов, они несут всю эту блатную мерзость, все эти наглые “просьбы” (от которых нельзя отказаться без ругани и мордобоя) в массы, “идя от людей”, как подчеркивал этот, вчерашний. “От людей” (блатных) – к кому (всем остальным”)? К животным?..

А на улице между тем уже реально холодно, ходить можно только в телогрейке. С утра – морозец, ледок на лужах и густой белый иней на земле, траве, досках во дворе... Сейчас он стаял, сквозь облака порой даже проглядывает солнце, но, как бывает и зимой, и уже сейчас, не греет...

Кончается 25–я неделя, отмеченная свиданием с матерью. Мне осталось сидеть 170 дней.

3.10.10. 8–50

Температура, слава богу, прошла еще до вчерашнего утра, самочувствие нормализовалось. И – вчерашний день оказался днем забавных новостей.