Буреполомский дневник

В 7–й кабинет вызывали, оказывается, затем, чтобы сфотографировать – анфас и в профиль с обеих сторон – и откатать заново отпечатки пальцев. Их уже катали, когда только привезли сюда, летом 2007 г. Зачем понадобилось снова? “Мусор”, проводивший все эти процедуры, отговаривался полным незнанием, – мол, начальство велело, а зачем – понятия не имею – и даже сказал, что на сегодня у него еще целый список тех, кому тоже надо снять отпечатки пальцев. Но к 10 утра, по крайней мере, пришел я один, и когда уходил – тоже никого не было. М.б., эти данные – фото и отпечатки – положено обновлять время от времени? Пусть так; хотелось бы только, чтобы это не было связано с каким–нибудь новым следствием по новому, мне еще неизвестному делу – и чтобы в марте я поехал бы отсюда все же домой, а не на централ в Нижнем...

4.10.10. 10–16

Понедельник. Началась 24–я неделя до конца. Баня была, видимо, последней в старом, кирпичном здании – его активно ломают. Внутри, в раздевалке, уже все ободрано и разломано; снаружи – на днях снесли крылечки у обоих входов, сегодня с утра взялись отдирать железные листы с крыши. Ту, маленькую, деревянную баньку рядом никак не подключат – от

Вызывают в 16–й кабинет.

10–42

Оказалось, в 16–м тетка, которой дали печатать мои вчерашние фотографии, никак не может этого сделать – они размыты, нечетки, сняты очень плохо. Сфотографировала меня еще раз; а я как раз вчера вечером наконец постригся – и теперь на фотках вместо нормальной прически останется этот ужасный короткий ежик, почти весь седой. А зачем нужны эти фотографии – тетка тоже (как она говорит) не знает...

Пошел туда – а “Макар” и Демин (санчасть) навстречу мне, но успели свернуть на тот (1–й) “продол”. Полторашка, мелкая тварь, сидя в будке “нулевого”, не хотел было пускать – мол, бери “общественника”, а то вон начальник (показывает рукой на “Макара”). Пустил только тогда, когда я сказал, что мне плевать – я могу и не ходить вообще по их вызовам, это им надо, а не мне.

Были в бане – вдруг вырубился свет. Хорошо, я уже успел помыться, одевался. Тетка в 16–м сейчас подтвердила слухи: выключили до 5 часов вечера (и воду тоже!!!); причина – какая–то профилактика, так что в поселке тоже нет света. Пользуясь этим, у бокового входа в больницу меняют столб; он выворочен, рядом стоит кран, а провода сняты и валяются на земле.

Да, деревянную баньку никак не подключат – от бочки, установленной рядом на верхотуре, к зданию не идет еще никаких труб, вода не подается. Видимо, на этой неделе старую баню уже сломают – раз взялись разбирать крышу, а сейчас ведь сезон дождей; а новую так скоро точно не подключат, – какое–то (?) время зона будет без бани. Впрочем, блатным на это наплевать – они моются в туалетах, завесившись банными синтетическими шторками, а на 8–м есть даже здоровенный электротитан, чтобы греть им воду.

Хитрый, наглый, косоглазый блатной азиат вчера вечером уже подрулил ко мне на тему – вот завтра пойдем в ларек, одолжишь нам 500 рублей, да? А то у нас все кончилось (у всего их Узбекистана местного?); я получу перевод – отдам... Ага, знаю я, как здесь отдают с переводов!.. Не успел маленько отвязаться от одного блатного чма – “телефониста”, уже ненужного, да и недоступного теперь на том “продоле” – как на шею уже садится другое, более близкое, но столь же хитрое и наглое...

В общем, жизнь тут становится все тяжелее, грубее, бессмысленнее; все невыносимей. А на улице – все холоднее. Злобные, агрессивные твари, алчущие только, ЧТО бы урвать; тупое и тоже злобное начальство, которое только навязывает свои идиотские , бессмысленные правила; но ним помощи, ни защиты у него искать нечего. Жизнь не по разуму, а по звериным инстинктам окружающей швали...

Я не знаю, как мне скорее вырваться отсюда, когда же наконец наступит этот долгожданный час. Осталось 167 дней...

5.10.10. 8–36

Этот вывороченный столб, эти валяющиеся на земле провода – стали вчера для меня настоящим кошмаром. Свет дали, видимо, в 5, как и обещали, но – на тот “продол”! Часть зданий в центральной части зоны тоже была освещена, и дико было видеть – 2 светящихся окна “варочной” и темную остальную столовую; а на нашем “продоле” – светящиеся окна “культяшек”, – оказалось, они запитаны от бараков в другом крыле корпусов, на том “продоле” – при темных остальных окнах барака.

Поужинать не пришлось. Воды также оставалось в обрез, хоть я и мало пил, не хотелось, – спасибо, сигаретчик, явившись вечером за куревом, а заодно и смешить меня своими приколами, вызвался сходить на “кечь” и принес к 9 вечера полную бутылку. Спать я лег, “поужинав” уже после 10 вечера, после лазаний по бараку ОМОН–овцев в масках, докапывавшихся, почему кто не спит, сколько народу в бараке, и пр., двумя печеньями и запив их водой. Свет дали только ночью.