Буревестник

«Октябрьская звезда», лишившись одного из своих якорей, медленно двигалась против ветра, то поднимаясь на гребень вала, то опускаясь в вырытую им пропасть. Каждая волна, рассекаемая форштевнем, окатывала палубу, по которой нельзя было пройти, не рискуя быть смытым. С лодок, укрепленных тросами и покрытых брезентом, ручьями стекала вода. Иногда брызги долетали до штурвальной рубки и капитанского мостика, где командный состав, не отрываясь от биноклей, осматривал горизонт.

К обеду была замечена первая черная точка. Прошло два часа, пока «Октябрьская звезда» смогла к ней подойти. Точка оказалась лодкой Фомы Кирсанова. Рыбаки, бросившись в воду, решили добираться до парохода вплавь, рискуя утонуть или разбиться на смерть о стальной борт судна.

Фома завел под днище лодки строп из пенькового троса и, удостоверившись, что крюк лебедки прочно за него зацепился, последовал примеру своих подручных. Все трое, благополучно доплыв, стали подниматься по штормтрапу. Волны то и дело покрывали их с головой, но промокшие до нитки рыбаки упорно лезли вверх. Добравшись до палубы, Фома первым делом потребовал рома и, глотнув, сообщил, что лодку молодежной бригады, где старшиной был Косма, еще утром далеко отнесло ветром. Когда он показал, в каком именно направлении, офицеры переглянулись: Косму, очевидно, пронесло всего в нескольких милях от парохода!

— Необходимо его отыскать, — сказал капитан. — Слышите, Николау? и Жору тоже!

К вечеру увидели лодку и, подойдя поближе, разглядели в ней измученные лица Космы и других двух парней. Наконец, мокрые, бледные, взлохмаченные ребята добрались до палубы «Октябрьской звезды». Один попросил папиросу, другой — Андрей — уселся прямо на палубу, и натекшая из его одежды вода сразу образовала лужу. Он тут же крепко заснул, уперев локти в колени и, положив голову на скрещенные руки. Растолкав матросов, собравшихся посмотреть на спасенных рыбаков и помогавших им подняться на палубу, Маргарита подбежала к Косме и, рыдая, повисла у него на шее. Он стал ласково гладить ее по голове.

— Прости меня, прости! — прошептала она, прильнув к его мокрой рубахе.

— Брось, что там! — счастливо, невозмутимо пробормотал Косма, лаская девушку.

Потом осторожно разнял ее руки и поднялся по трапу на командный мостик.

— Где нам искать Жору? — коротко спросил капитан.

— Прошлой ночью их отнесло ветром вон в ту сторону, — сказал Косма, указывая на юг, где тучи были так же черны, как и на остальном небе, и клочья тумана неслись так же низко над огромными, сине-зелеными, жутко прозрачными волнами.

— Продан, курс 210! — скомандовал капитан.

Дрожа под напором ударявших ей в борт воли, «Октябрьская звезда» медленно развернулась и направилась на зюйд-зюйд-вест в поисках Адама и его товарищей, которых ей так и не удалось найти.

LIV

Поздно ночью они увидели мигавший в море огонек. Огонек был даже не особенно далеко от них, как-то сразу показавшись среди волн, сквозь пелену, разносимой ветром пены. Он то прыгал короткими прыжками во все стороны, то крутился на месте, то мерно раскачивался, то дергался, то, наконец, ненадолго успокаивался и потом снова принимался прыгать… Адам, широко расставив ноги и с трудом найдя равновесие, поднялся и протяжно, во всю глотку, стал звать на помощь. Но ветер подхватывал, разносил его голос и даже, казалось, старался запихнуть обратно в охрипшую глотку Адама вырывавшийся из его груди отчаянный вопль. Остальные проснулись и тоже принялись орать изо всей мочи.

— Огня! — крикнул Адам, нагнувшись к самому уху Емельяна.

Емельян в отчаянии стал колотить себя кулаками по голове:

— Штормовые фонари! Фонари! Ведь до сих пор не выдали!

— В ведре! — крикнул Адам.