Буревестник (СИ)

  Мэриан всё горбилась над мирандиным блокнотом, клокоча от гнева:

  - "Это было - словно удар кулаком в лицо... Будто он хлестал меня по щекам" - вот как он с ней обходился! ... Убила бы!

  - Не утруждайся. Это я беру на себя.

  - Берёшь - что?

  - Приятную обязанность скопировать его кровью "Чёрный квадрат" и послать в Национальную галерею.

  - Правда?

  - После того, что он сделал с моей девушкой, я не могу оставить его в живых. Ты ещё многого не зачитала, а я вспомнил... Это он внушил ей, что мужчинам нужно только!... Он развратил её,... всё равно что обесчестил.

  - Да.

  - Сделал так, что она никогда не смогла бы полюбить меня. ... Его дни сочтены. А тебе...

  - Я хочу видеть его смерть! Быть там с тобой.

  Первой мыслью нового дня было: "Убить Чарльза Вестона!".

  Мы привели себя в порядок после ночлега на снятом матрасе у камина и скорее поехали в Льюис через изломанный лес. Сам город тоже сильно пострадал. Неделю у электриков, плотников, кровельщиков и стекольщиков не было свободной минуты.

  Тея и Рукмени что-то делали во дворе. Мэриан осталась с ними, а я пошёл искать Дина на чердаке, как подсказала слепая.

  Под крышей воздух был терпкий, знобкий и жаркий одновременно, повсюду стояли ящики, корзины, связки книг, висели пучки сухих трав. Дин лежал в углу на раскладушке. Шторой ему служил пыльный косой луч из окошка, но я разглядел на полу несколько бутылок, да и пахло алкоголем.

  - Привет. Я должен извиниться, что психанул тогда, в саду. Дурацкое недоразумение и больше ничего.

  Он сел, спустил ноги, заговорил с грехом пополам, как все, кто под мухой или с похмелья:

  - Знаешь, Фред, что я больше всего ненавижу? Больше всего, Фред, я ненавижу пиво. ... А знаешь, что я люблю? Я люблю, когда граждане подписывают шмотки. Вот, к примеру, вчера моя невеста представила меня своей тётушке, а ей взбрело в голову, что я - тот самый лиходей, который побывал в её постели, странным образом сбежал, но оставил по себе улику - труселя на дне стиралки. Уж она их и высушила, и прогладила, и разглядела под резинкой буквы: Ф. и К. Инициалы - мама, не горюй! Да не, я не ничего. Я, может, сам бы от таких не отказался, но по ффакту у меня другие. А они (родители там тоже были), блин, как копы: А покажьте паспорт! - А извольте! Съели!? С вашими уликами я вполне сойду за девственника!

  - Плат девственности жалок и невзрачен.

  Я об этом знаю всё.

  - Зато сух и не мылен.

  - Нда... А как же рисунок? Ведь Кэролайн тебя рисовала.

  - И с превеликим энтузиазмом! Только вот как дошла до лица, так, видно слегка соскучилась. Такое бывает. Это я к чему всё? Это я к тому, что ты хороший парень.

  - Приятно слышать.

  - Жаль, что ты пришёл разбить мне сердце - отобрать фургон, в котором я хотел бы жить и умереть. Но это твоя тачка. Я и так лишний день откатал.

  Достал из нагрудного кармана ключ, бросил мне сквозь просвет - он мелькнул звенящим метеором. Я поймал. Такой тёплый!...

  - Дин, а если бы я оставил тебе фургон навсегда, что ты мог бы дать за это?

  Он резко выпрямился.

  - Дать мне нечего,... но могу раскрыть смысл шекспировской "Бури".

  - Это не то, что мне нужно. Я хочу твой пистолет.

  - Зачем?

  - Ты не знаешь, зачем пистолеты?

  - ... Поди сюда, присядь со мной. Знаю, от меня перегаром несёт, но ты уж потерпи.

  Я сделал, как он просил.

  - Давай я всё-таки скажу про "Бурю". ... То, что Шекс сжёг театр "Глобус" - это неточно. Но он точно заложил бомбу под настоящую планету,... под Земной Шар. Эта бомба - пьеса "Буря". По-хорошему, лучше бы он её не писал, но уж если... Бог искушает нас через гениев... Соблазна большего, чем этот, я не видел. Ты меня слушаешь?

  - Да.

  - Всё дело в Калибане. Он - взрывной элемент. Пока хоть одна душа на свете верит в его существование, мы все живём под угрозой войны, и она неизбежна...

  - Что ж, вот я - такая душа. Я не только верю в Калибана, а знаю его имя. Я объявил ему войну, и я убью его, поможешь ты мне или нет. Итак, фургон в обмен на ствол.

  Он приложил ладони к вискам.

  - Прекрасное желание! Священная мечта! Одна из лучших грёз любого истинного человека! - Только исполнять её НЕ НАДО!

  - Не надо мне читать мораль. Меняемся или нет?

  Молчит, но не отказывает. Тут к нам поднимается Мэриан, спрашивает:

  - Вы всё решили?

  - Мэриан! Крошка! Где твои волосы?

  - Обстригла в знак скорби. Опять.

  - Ты знаешь, что задумал твой дружок?

  - Да. Эта наше общее дело. Я даже первая о нём заговорила.

  Тут Мориарти пришёл в соответствие со своим славным именем; исчезли пьяный шут и книжный проповедник, возник администратор:

  - ... Скольких вы хотите оприходовать?

  - Одного, - сказала Мэриан.

  - Что он сделал?

  - Смертельно оскорбил женщину, - ответил я.

  - Кто по профессии?

  - Типа художник. Живёт в столице, в Хэмпстеде.

  - Часто общались?

  - Ни разу.

  - Есть общие знакомые?

  - Скорее, общие враги.

  - Хорошо. Оружие я дам и, если скроетесь с поляны, помогу залечь на дно. Но, кроме фургона, мне нужно обещание, что вы выйдете на дело не раньше, чем через месяц.

  - Целый грёбаный месяц!? - взвился я.

  - Если есть объективные причины для спешки, назови их.