Бури

— Не волнуйся, Фрэйа, — и Алеард придержал меня за плечо, не давая вскочить с кровати. — Тебе самой нужно поесть. Пока не поешь как следует — домой не отпущу.

Я рассмеялась. По правде говоря, уходить не хотелось. Живность в поместье привыкла кормиться самостоятельно, но Перуну нужно было давать дополнительные кусочки.

— Есть и правда очень хочется, — призналась я.

Алеард посмотрел на меня и улыбнулся.

— Тогда давай, поднимайся, и пойдем чего-нибудь перекусим. Я подожду тебя на улице… — Он с трудом сдерживался, чтобы снова не рассмеяться. Думаю, его смешила моя утренняя лохматость: обычно после пробуждения на моей голове возникало сюрреалистичное сооружение из спутанных волос, неизменно служившее поводом для веселья у домашних. Карина советовала мне постричься, но я отнекивалась.

Я встала с кровати и начала торопливо продирать упрямые космы. Алеард, человек предусмотрительный, оставил на прикроватной тумбочке расчёску. Я хотела заплести косу, но не нашла ленту. Наверное, вчера она упала в траву и была унесена ветром в неизвестном направлении.

Я заправила постель, нашла ванную и быстро умылась. Ну вот, теперь можно и выйти, вид вполне приличный.

День выдался пасмурный — какое счастье! Всё небо в рваных, быстрых, ярко-белых облаках. Дул сильный ветер, и это здорово бодрило. Алеард разговаривал с каким-то мужчиной. Я подошла к ним, сдерживаясь, чтобы не зевнуть во весь рот. В усадьбе я с утра ныряла в озеро и мгновенно просыпалась, сейчас всё ещё чувствовала себя немного усталой и сонной.

Они повернулись ко мне. Второй человек оказался японцем, он был пониже меня ростом, но выглядел устрашающе сильно. Жёсткие чёрные волосы были короткими и торчали вверх наподобие щетки, тёмные глаза глядели изучающе.

— Фрэйа, познакомься, это Санада. Он занимается боевой подготовкой ребят, — сказал Алеард.

— Здравствуй, Фрэйа, — произнёс мужчина сдержанно.

— Здравствуй! Сейчас у тебя, наверное, много забот? Люди должны быть подготовлены как физически, так и духовно к подобному путешествию. Никто не в силах предугадать, что может случиться в реальностях, отличных от нашей.

— Ты права, но я не пытаюсь убедить в этом остальных, — ответил Санада. — Дело каждого — заниматься больше или меньше. Или не заниматься совсем. Есть и те, кто не пришёл ни на одну тренировку.

— Возможно, они просто не нашли в этих тренировках нужных энергий и чувств, — предположила я.

Санада сощурил темные глаза, и я не могла понять, сердится он или хочет улыбнуться. Были такие люди, которых мне не удавалось почувствовать.

— Ты не боишься показаться невежливой, Фрэйа, хотя и не говоришь ничего неуважительного, — всё-таки улыбнулся он. Это была странная улыбка, потому как хоть губы его и растянулись, глаза оставались холодными, бесстрастными. — Я вижу, что в тебе соединены порывистость и сдержанность, хитрость и честность, желание анализировать и чувственность. Это гремучая смесь. Ты, верно, очень одинока?

Я внутренне охнула от такого откровенного вопроса, но ответила честно:

— Да, Санада, ты прав, но одиночество не тяготит меня. Те люди, с которыми нам суждено встретиться и идти рядом по жизни, обязательно появятся. В их понимании мы обретём уверенность и силу. Нужно уметь ждать.

Санада снова улыбнулся, и снова улыбка его была безрадостной и сдержанной. Я поняла, что иначе улыбаться он просто не умел. Или не тот был повод для радостных улыбок…

— Это важно — удерживать силу в сердце, — сказал он. — Думаю, у тебя с этим проблем не будет.

— С чем именно? — переспросила я. В его словах звучали незнакомые образы.

— Ты сумеешь в случае чего дать достойный отпор противнику, — ответил Санада. Тёмные глаза на мгновение задержались на мне. — Мне пора. Рад знакомству, Фрэйа, — и он склонил голову на прощание.

— До свидания! — ответила я.

Мужчина неспешно удалился, и Алеард проводил его взглядом.

— И почему он решил, что я смогу себя защитить? — спросила я.

— Санада отлично чувствует людей, он понял, что ты не из робкого десятка, Фрэйа.

— Алеард, я такая размазня! Меня легко застать врасплох, это точно. Я не убегаю от своих страхов, но и желания встретиться с ними лицом к лицу у меня не возникает.

Алеард усмехнулся.

— Страх может быть разным, Фрэйа. Если ты не бежишь — значит, ты готова сражаться. — Он взял меня за плечи, и я поглядела ему в глаза. — Смущение не идёт в разрез с решительностью, Фрэйа. Можно быть и робкой, и сильной одновременно. А вот трусливой и сильной — нельзя. Но ты уж точно не трусиха.

— Ты так думаешь? — растерялась я.

— Ага, — улыбнулся Алеард. — У тебя всё на лице написано, а я хорошо умею читать по лицам. Ладно, идём.