Буря

Запыхавшись, я залетела в раздевалку нашего класса и столкнулась с Петей. Он снимал куртку. Последнее время мы с ним часто сталкивались. И это были столкновения, которых я почему-то очень ждала. В такие моменты мы оба резко замирали. Он говорил: «Привет», – я кивала, и наши пути расходились. Но всякий раз я ощущала, что один только этот эпизод наполнял мой день смыслом. Не потому, что я была влюблена в Петю, – просто в эти моменты столкновения я ощущала, что кто-то по-настоящему замечает меня и пусть даже на долю секунды, но я жила, а не существовала.

До кабинета мы добежали вместе. Постучав, Петя открыл дверь и пропустил меня вперед. Стушевавшись от того, что все обратили на нас внимание, я втянула голову в плечи, пригнулась и прошмыгнула к своему месту. Даже когда пульс успокоился после бега, я все равно не смогла сосредоточиться на том, что говорил учитель. Петя зачем-то обернулся на несколько мгновений, и именно тогда я вдруг поняла, что у него голубые глаза. Я и раньше это знала, но в тот момент осознала так отчетливо, будто никогда раньше не видела голубого цвета, а только слышала о нем и верила на слово, что он существует, а теперь мне внезапно его показали. Это потрясло меня. Я чувствовала одновременно и смущение от того, что никогда не замечала красоту его глаз раньше, и от того, что вдруг заметила ее, смутно осознавая интимность такой наблюдательности. А еще думала о том, как вежливо он придержал дверь и пропустил меня вперед…

Погруженная в новые чувства, я не заметила, как пролетел урок, и вздрогнула от звонка, который, казалось, проник в самые уши и оглушил. Кое-как собравшись с мыслями, я убрала все вещи в рюкзак, достала фотоаппарат и направилась к каморке школьного фотографа. Постучала и, услышав отрывистое «да!», вошла.

В каморке пахло чем-то сладким, как в помещениях, где много старых вещей. В углу стоял огромный стол, на нем – огромный шумный компьютер. Пожилой мужчина с уставшим и поплывшим лицом оторвался от экрана и повернулся ко мне.

– Здравствуйте…

Он кивнул.

– А вы не могли бы мне показать, как фотографировать на пленочный фотоаппарат? Пожалуйста.

Мужчина отвернулся.

– В Интернете посмотри, – услышала я.

– Я смотрела. У меня не получается, я не понимаю просто…

– Ничем не могу помочь.

Мне стало обидно из-за его слов, и я ушла. Как только я оказалась в коридоре, мне захотелось плакать, но я глубоко вздохнула, прикусила губу и подумала: «Ну и ладно! Сама разберусь!»

А вечером папа вернулся домой в хорошем настроении, и, когда я за ужином робко заикнулась, что старые фотоаппараты трудно понять, он махнул рукой и сказал вальяжно:

– Тащи свою «Смену»! Сейчас научу!

Мы просидели под теплым треугольным светом торшера почти час. Папа научил меня вставлять пленку, а потом спокойно и терпеливо рассказывал про каждую деталь корпуса фотоаппарата, про то, как настраивать расстояние, определять степень освещения и много чего еще.

– Ну вот, – папа потянулся и взялся за кружку с остывшим чаем, – теперь нужно тренироваться, чтобы ты быстро и на автомате могла все эти настройки выставлять.

– Спасибо… Ой! А можно я сейчас тебя попробую сфоткать?

– Не получится. Света не хватит, кадр размазанным будет. Завтра днем лучше попробуй.

Наступления следующего дня я ждала так сильно, что долго не могла уснуть, а утром вскочила раньше будильника и с небывалой радостью засобиралась в школу.

Когда я ступила на привычную разбитую дорогу, которая вела к школе, и поднесла фотоаппарат к лицу, серая, унылая реальность с почти лысыми деревьями и тоскливо каркающими воронами вмиг преобразилась и стала чем-то удивительным, связанным с историей и со всеми людьми нашего столетия. Припоминая все, чему меня учил папа, я медленно, задерживая дыхание, настроила фотоаппарат, нажала на кнопку…

Громкий щелчок! Миг увековечен.

По телу пробежали мурашки, а подушечки пальцев приятно закололо. Я обернулась, улыбаясь сама не знаю кому. Вдруг я представила, как здорово на пленке будет выглядеть эта хрущевка, снятая вот так, снизу, с высоты моего роста. Я навела камеру и снова… Щелк! Вспышкой тепло моргнуло внутри, в груди и в животе. Я покрутилась вокруг себя, ища взглядом, что еще сфотографировать. Вдруг услышала девчачий визг и быстро обернулась. Из-за угла вышла компания моих одноклассников. Марк схватил милую блондиночку Катю и, видимо, пытался просунуть холодные руки ей под куртку. Катя смеялась и отбивалась. Остальные шли следом и о чем-то переговаривались. И Петя был среди них.

Я замерла. Помню, как все мое существо потянулось к ним, будто кто-то привязал к макушке веревку, но ноги остались на месте.