Буря. Двенадцатая ночь. Зимняя сказка

Какие муки мне, тиран, готовишь?
На дыбу вздернешь? Колесуешь? Жидким
Свинцом зальешь? Какой же, старой пытке
Иль новой я подвергнусь? Каждым словом
Я заслужу твой самый страшный гнев.
Твое злодейство, с ревностью нелепой,
Достойно мальчишки иль девчонки
Девятилетних, – что оно свершило!
Подумай – и тогда сойди с ума!
Все прежние безумства – вздор пред этим.
Вздор то, что Поликсена предал ты:
Ты выказал себя неблагодарным
Глупцом, и только; вздор и то, пожалуй,
Что отравить хотел ты честь Камилло,
Склонив его к убийству: все пустое
В сравнении с чудовищным поступком.
И то, что дочь-малютку хищным птицам
Ты бросил, тоже вздор, хотя сам дьявол
Заплакал бы скорей, чем это сделать;
Ты косвенно виновен в смерти принца,
Чей благородный дух, необычайный
В таком ребенке, сердце разорваться
Заставил, видя, как отец позорит
Мать чистую его; нет, и за это
Ты не ответишь. Но последний грех…
О плачьте все, услышав: королева,
Цвет нежный, чистый, – умерла. И мщенье
Не грянуло еще!

1-й Вельможа

                         Спаси нас небо!

Паулина

Мертва, клянусь; а кто не верит клятве,
Пусть поглядит! И если вы вернете
Ей краску уст, сиянье глаз, дыханье
И внутреннюю теплоту, я буду
Служить вам, как богам! – Но ты, тиран,
Оставь раскаянье: грех слишком страшен,
Чтоб вымолить прощенье; и предайся
Отчаянью. Да! Десять тысяч лет
Стой на коленях ты под вечной бурей,
Постясь на голых камнях, в лютой стуже, —
Твои молитвы все ж богов не тронут,
И нет тебе прощенья.

Леонт

                               Продолжай:
Не скажешь слишком много. Заслужил я
Горчайшие укоры.

1-й Вельможа

                               Но довольно:
Что б ни было, вы не имели права
Так дерзко говорить.

Паулина

                                 Прошу прощенья:
В своих винах, когда их сознаю,
Раскаиваюсь я. Увы, была я
По-женски слишком пылкой: поражен
Он прямо в сердце. Что прошло, чего
Не воротить, о том уж не горюют.
От слов моих вы не печальтесь! Кары
Я заслужила, вам напомнив то,
Что надо вам забыть. Король мой добрый,
Простите глупой женщине: любовь
К покойной королеве… Снова глупость!
Не стану больше говорить о ней,
О ваших детях, о моем супруге
(Погиб и он!). Терпенье, государь;
Молчать я буду.

Леонт

                        Ты сказала правду,
И эта правда для меня приятней,
Чем сострадание твое. Прошу,
Сведи меня ты к праху королевы
И сына. Их схороним вместе; надпись
Над гробом будет – о причине смерти —
На вечный мне позор; и ежедневно
К ним в склеп я буду приходить, и слезы
Мне будут утешеньем. И пока
Природа мне позволит, обещаю
Бывать там каждый день. Веди ж меня
К моей печали.

(Уходит.)

Сцена третья. Богемия. Пустынная местность на берегу моря

_{Входят Антигон с ребенком и моряк.}

Антигон