Буря (ЛП)

— Зря ты оставил Ксеона, неожиданно сказал Аргон, не поднимая головы. Старик с грустью поджал губы. Этот болван дров нарубит.

— А ты? Ты не успел дров нарубить?

Предводитель не ответил. Он вдруг выпрямился, посмотрел на бескрайний простор океана, парящие, величественные скалы, заросшие мхами, деревьями и лианами. И резко отвернулся. Каждый сантиметр этой земли был его домом. Но сейчас казалось, что никто и ничто не связывает его с равнинами и ветрами Дамнума.

— Что делать? Спросил Аргон и посмотрел на Хуракана. Я был там и видел то, что осталось от моего отца… Я должен схватиться за оружие и пуститься на Алмана. Но я ведь не идиот, я знаю, чем это обернется.

— Тогда… не делай этого. Старик легкомысленно пожал плечами. Никто же тебя не заставляет бросаться с головой в пропасть, мак.

— Но отец погиб.

— И что? Теперь и тебе нужно к нему присоединиться?

— Ты знаешь, о чем я.

— В тебе говорит обида.

— Обида? Аргон внезапно ступил вперед и округлил вспыхнувшие злостью глаза. Какого черта ты говоришь такую чепуху, Хуракан? Если во мне что-то и говорит, то гнев, ярость, я готов вот этими пальцами, юноша поднял руки, раскрошить голову Осгода.

— И что потом будешь делать с этим пеплом? Старик прищурился. Развеешь над полем канувших в лето воинов? Принесешь этот пепел на крыльцо их вдов?

Аргон стремительно отвернулся и зашагал вдоль утеса, ощущая, как дикое пламя не унимается в его груди. Он хотел кричать, он хотел сдирать с себя кожу. Его отец… самый близкий и родной человек погиб, а он ничего не мог поделать! Метался как зверь в клетке и беспомощно бил хвостом о землю.

— Много людей переметнулось к Алману?

— Откуда же мне знать, мак? Говорят, что много. В основном из других кланов. Они попросту испугались, не берись их винить, им тоже хочется выжить в этом безумии.

— Там, за утесом, стоят чужие корабли. Аргон нервным движением смахнул со лба капли пота. Это корабли Барлотомеев? Он собирается напасть?

— Твой отец потому и направился в Арбор, мальчик мой. Хотел договориться.

— Договориться.

— У него был шанс, и он им воспользовался.

— Как и Алман, прорычал юноша, уставился на старика и процедил, как и Осгод.

— Здесь нельзя оставаться, Аргон, удрученным голосом протянул Хуракан.

— Отдать Дамнум кучке узурпаторов без боя? Нет уж.

— Ты ведь всегда был умным, мак. Раскинь мозгами, а не рыдай, как тетушка Нубы, когда у нее заканчиваются сахарные конфетки, выкраденные вами из лагеря солдат.

— Мне трудно рассуждать, чертовски трудно, юноша ненавистно помотал головой и прокатился ладонями по лицу. Как я могу здраво рассуждать, когда моего отца закололи будто свинью, а потом поджарили, пригвожденным к дереву? Алман заслуживает смерти и мучений, он заслуживает этого так же сильно, как и я отмщения.

— Месть и справедливость разные вещи. Старик подошел к юноше и похлопал его по плечу. В его серых глазах пронеслась глубокая печаль. Мы проиграли, мальчик мой.

— Нет.

— Да. М ы проиграли, твой отец проиграл. Он доверился своей интуиции.

— И она его подвела.

— Пойми, мак, старик уставился на предводителя и наклонился к нему, будто хотел поведать ему страшную тайну, не всегда то, что мы хотим это то, что нам нужно. Нам еще представится возможность свергнуть мерзавца Алмана с трона, поверь мне. Духи нас проучили сполна, скоро они проучат и короля Вудстоуна, и ты, он ткнул Аргона в грудь, ты должен сейчас подумать о том, чтобы наследие твоего отца не кануло в лету. Люди в Дамнуме не перед кем не приклоняются, да? Вот только почему-то Эстофа они слушали.

— Я никогда не стану таким, как мой отец.

— Нет. Не станешь. Хуракан недовольно ударил Аргона по макушке и, несмотря на его яростный прищур, отчеканил. Ты должен стать гораздо лучше.

Предводитель устало выдохнул и вновь посмотрел на бушующие волны. Они бились о скалы, словно не имели воли. Интересно, кто управлял ими? Кто заставлял их бояться?

— Сами мы не отобьемся от людей Алмана, медленно произнес юноша, наблюдая за розово-красным закатом. Мысли ураганом кружились в голове. Кем он был, что потерял и оставил позади. Куда он стремился. Придется найти союзников. Кто желает того же, что и мы? Кто желает смерти Алмана Барлотомея Многолетнего?

— Пожалуй, на данный момент каждый второй в Калахаре.

— Станхенг. Аргон решительно посмотрел на Хуракана и его зеленые глаза зашлись изумрудными искрами. Ветер завыл над головой. Нам не придется сражаться с войском Алмана одним, потому что Вольфман Барлотомей уже собирает воинов для этой цели.

— Хочешь испытать удачу с еще одним Многолетним?

— Вольфман должен спать и видеть, как он пронзает клинком горло любимого дяди.

— Этот мальчишка совсем слаб.

— С нами он станет сильней. Предводитель расправил плечи и воодушевленно сжал в кулаки пальцы. Мы соберем людей и покинем Долину Ветров.

— Не лучше ли сначала поговорить с ним об этом, мак?

— Поговорить? А потом я вернусь сюда и увижу руины?

— Это хорошая идея, мальчик мой. Правда, очень хорошая. Вот только…

— Что?

Хуракан расчесал дрожащими пальцами бороду и неуверенно нахмурился.

— Люди из Вудстоуна и Дамнума десятками лет не помогали друг другу.