Буря (ЛП)

Вольфман приказал устроить пир в честь объединения Станхенга и Долины Ветров, и, как он выразился, стоило отметить воссоединение «милых» сестер; гибель их «милого» брата никого уже не трогала. Он умер… что уж тут поделать? Эльба знала, в ее жизни нет места скорби или терзаниям. Она должна была двигаться дальше, потому что впереди их ждало опасное будущее, полное такого огромного количества смертей, что от ее сердца едва ли останется живой кусочек. Но сама идея пира показалась ей безумной.

Пир посреди чумы.

Так как ее мнение мало кого интересовало, праздник решили провести вечером. Уже в полдень слуги отмывали малый зал, начищали сервиз и позолоченные рамы ужасных, на вкус Эльбы, картин, где изображались станхенгцы в шкурах убитых ими зверей: кровавые рисунки, от которых душа леденела. Также стены были увешены серебряными знаменами с пышнокроными деревьями и золотыми знаменами с желтыми колосьями. К закату люди заполонили зал, усевшись за поставленные полукругом столы. В их руках блестели чаши. Н а их пальцах блестели драгоценные перстни. Под каменным потолком скопилась дымка. З апах стоял тяжелый и сладкий: запах жареного мяса и вина. З вучали писклявые баллады певца, эмоционально сводящего кустистые брови. И Эльба сидела во главе стола, рядом с супругом, и совершенно не понимала, где она находится. Шут в красном колпаке широко ей улыбнулся, на его шапке зазвенели колокольчики, и девушка в ужасе округлила глаза: «Кто это вообще такой?». Она отпила вина и в очередной раз взглянула на сестру.

Риа плохо говорила. Что-то случилось с ней в лагере клана Ровена, и теперь девочка запиналась, когда произносила давно знакомые слова. Эльба написала и об этом отцу. Он, возможно, подскажет, что делать. Или же сам приедет. С ейчас Риа хохотала, наблюдая за тем, как хлипкий парнишка в повязке пытался стащить со стола кубок с вином. Его звали Томми, и, кажется, Рие нравилось проводить с ним время.

Эльба невольно обратила внимания на шепчущихся девиц в ярких платьях. Они поглядывали на Ксеона, который стоял у выхода и попивал вино. Одна из них показала на него пальцем и захихикала, словно раненная косуля. Девушка усмехнулась: наверное, он покорил ее сердце. Как жаль, что черноволосый юноша даже не смотрел в ее сторону. Он разглядывал пол, подолы юбок, каменные стыки, и задумчиво молчал.

Аргона и вовсе не было видно. В начале пира он сидел около седоволосого старика, который набирал столько еды, что она сваливалась с тарелки. А потом он попросту исчез. Эльба в растерянности рассматривала свои пальцы, сжимала их и разжимала. Ей хотелось выбраться из этой духоты, из этого крика. Аргон лишился отца, она лишилась брата. Весь этот пир казался злобной насмешкой, и сердце непреодолимо рвалось на свободу.

— Ты в порядке? Неожиданно спросил Вольфман, и девушка подняла подбородок. В ореховых глазах ее мужа светилось наиграное беспокойство, он наклонил голову, и его золотистые волосы упали на широкий, липкий от пота лоб. Что тебя гложет?

— Ничего.

— Ты должна говорить мне правду.

Юноша усмехнулся, а Эльба переспросила:

— Должна?

— Ты ведь моя супруга. Какие у тебя могут быть от меня секреты?

Его рука потянулась за золотым кубком, а девушка в недоумении выгнула бровь:

— У каждого человека есть секреты.

— У меня от тебя секретов нет. Щеки юноши покраснели от вина. О н улыбался так часто, что его губы, наверняка, уже болели. Я честен. Абсолютно. Например, сейчас ты выглядишь так же прекрасно, как и нежно-розовый зимний закат. Ты веришь мне?

— Мне приятно, но…

— Все эти девушки в зале, Эльба, все они меркнут рядом с тобой, я знал, что у Атолла есть две дочери, но я даже не подозревал, что свяжу свою жизнь с самой восхитительной и прекрасной девушкой Калахара. Ты неограненный бриллиант. Ты…

Он замолчал, пытаясь подобрать верное слово, а девушка забрала из его руки кубок и, улыбнувшись, поставила его на край стола.

— Мне кажется, вам достаточно.

Вольфман стыдливо прищурился. Только сейчас Эльба вспомнила, что и сам король недавно потерял отца. Возможно, пир был лишь предлогом, чтобы на какое-то мгновение позабыть о том, как боги упрямо калечили их жизни. Девушка невольно положила ладонь на его плечо, и глаза молодого человека вспыхнули.

— Если вы устали, мы можем уйти.

— Я не устал.

— Вы уверены?

— Ты не танцевала.

Эльба застыла. Ее рука скатилась вниз, испуганная улыбка коснулась губ.

— Я не хочу.

— Как же? Вольфман приблизился к супруге. Женщины Эридана славятся тем, что они невероятно танцуют, речные нимфы, ты же знаешь.

— Знаю.

— Музыка и шум водопада для вас ведь это одно и то же.

— Да, но…

— Не стоит смущаться себя, Эльба, горячо проговорил молодой человек и схватился за ее руки холодными, липкими пальцами. Твой дом Эридан, и что с того?

— Я не смущаюсь, поспешила оправдаться девушка, но король, будто не слышал ее. Она в ужасе округлила глаза, попыталась отстраниться, но…

— Станцуй для меня.

Девушка в отчаянии посмотрела на мужчину и вдруг увидела лицо Ровена, его дикие карие глаза, пожелтевшие зубы, почувствовала ледяной клинок у своего горла.