Буря мечей. Том 2

– Конечно же, он ваш, миледи, – как можно мягче и покорнее сказала она. – Могу я теперь уйти, с вашего разрешения?

– Нет. Не можешь. – От тетки пахло вином. – Не будь ты тем, кто ты есть, я попросту прогнала бы тебя. Отправила бы к лорду Нестору в Лунные Ворота или обратно в Персты. Как бы тебе понравилось жить на этом унылом берегу, среди потаскух и овечьего помета? Именно такую участь мой отец уготовил Петиру. Все думали, что он сделал это из-за того глупого поединка с Брандоном Старком, но причина была в другом. Отец сказал, чтобы я благодарила богов за то, что такой знатный лорд, как Джон Аррен, соглашается взять меня испорченной, но я-то знала, что он идет на это из-за мечей. Мне поневоле пришлось выйти за Джона, иначе отец выгнал бы меня из дома, как выгнал своего брата, но суженым моим был Петир. Я рассказываю тебе все это, чтобы ты поняла, как мы любили друг друга, как долго страдали и мечтали друг о друге. Вместе мы зачали ребенка, нашего чудесного ребеночка. – Лиза прижала руки к животу, как будто ребенок до сих пор лежал там. – Когда его отняли у меня, я поклялась, что больше такого не допущу. Джон хотел отправить моего милого Роберта на Драконий Камень, а этот пьянчуга-король – отдать его Серсее Ланнистер, но я им не позволила… и Петира у меня отнять тоже не позволю. Слышишь ты меня, Алейна, Санса или как тебя там? Слышишь, что я говорю?

– Слышу. Клянусь, я никогда больше не буду целовать его и… и соблазнять. – Санса полагала, что тетке хочется услышать именно это.

– Вот ты и созналась! Я так и думала, что это ты. Ты так же распутна, как и твоя мать. – Лиза схватила Сансу за руку. – Пойдем-ка со мной: я хочу показать тебе кое-что.

– Вы делаете мне больно, – съежилась Санса. – Прошу вас, тетя Лиза, я ни в чем не виновата, клянусь.

– Мариллион! – крикнула тетка, глухая к ее мольбе. – Ты мне нужен!

Певец, до того остававшийся в начале зала, тут же прибежал на ее зов.

– Миледи?

– Сыграй нам песню «Правда и ложь».

Пальцы Мариллиона забегали по струнам.

– «Лорд из замка уехал дождливым днем, хей-нонни, хей-нонни-хей…»

Лиза тянула Сансу за руку, и той поневоле приходилось идти, чтобы удержаться на ногах. Между двумя колоннами в мраморной стене виднелась белая, выточенная из чардрева дверь. Три тяжелых бронзовых засова удерживали ее закрытой, но Санса слышала, что за ней бушует ветер. Заметив врезанный в дерево полумесяц, она уперлась ногами в пол.

– Лунная Дверь! Зачем вы ведете меня к Лунной Двери? – она пыталась вырвать свою руку.

– Теперь ты пищишь, как мышка, зато в саду была куда как смела! Там, на снегу!

– «А леди его села шить под окном, – пел Мариллион. – Хей-нонни, хей-нонни, хей-нонни-хей».

– Открой дверь, – приказала Лиза. – Открывай, не то я кликну стражу. – Она толкнула Сансу вперед. – Твоя мать по крайней мере была храброй. Сними засовы.

«Если я послушаюсь, она отпустит меня», – подумала Санса и вынула из скоб первый засов. За ним звякнули о мраморный пол второй и третий. Едва Санса притронулась к щеколде, тяжелая дверь резко отворилась вовнутрь, со стуком ударив в стену. Снег ворвался в проем вместе с ветром, и Сансу пробрала дрожь. Она попыталась отойти, но стоявшая сзади тетка схватила ее одной рукой за талию, а другой уперлась ей в спину, толкая Сансу к открытой двери.

Кроме белого неба и снежных хлопьев, за дверью не было ничего.

– Посмотри вниз, – велела Лиза. – Посмотри вниз, говорят тебе.

Санса хотела вырваться, но пальцы тетки впились в нее, как клещи. Лиза толкнула племянницу еще ближе к двери, и Санса закричала. Ее левая нога скользнула по наметенному внутрь снегу. Снаружи был только воздух, и в шестистах футах ниже вилась по склону горы дорога в замок.

– Не надо! – крикнула Санса. – Мне страшно! – Мариллон позади пел, бренча на арфе:

– «Хей-нонни, хей-нонни, хей-нонни-хей».

– Хочешь, чтобы я разрешила тебе уйти? Этого ты хочешь?

– Нет. – Санса всеми силами подалась назад, но тетка не сдвинулась с места. – Не сюда. Прошу вас. – Она шарила по дверному косяку, но зацепиться было не за что. Ноги скользили по мокрому мрамору. Лиза неумолимо толкала ее вперед, и весила тетка на три стоуна больше, чем племянница.

– «Тут леди на сено легла нагишом», – пел Мариллион.

Санса рванулась вбок, обезумев от страха, и одна ее нога ушла в пустоту.

– «Хей-нонни, хей-нонни, хей-нонни-хей».

Ветер задрал ей юбки и впился холодными зубами в голые ноги. На щеках таяли снежинки. Санса, отчаянно размахивая руками, ухватилась за толстую теткину косу.

– Отпусти мои волосы! Пусти! – завопила Лиза. Они балансировали на самом краю. Где-то далеко стражники дубасили копьями в дверь, требуя, чтобы их впустили. Мариллион оборвал свою песню.