Буря мечей. Том 2

– Я не могу. – Джон, перебарывая боль, наконец сел. – Скоро здесь будет Манс… тысячи людей, великаны, мамонты… вы известили об этом Винтерфелл? И короля? – Джон на миг зажмурился. Пот лил с него градом.

Гренн бросил странный взгляд на Пипа.

– Он ничего не знает.

– Джон, – сказал мейстер Эйемон, – пока тебя не было, много чего произошло – плохого больше, чем хорошего. Бейлон Грейджой снова объявил себя королем и послал свои ладьи на Север. Короли у нас размножаются, как сорняки, и мы послали свой призыв каждому из них, но ответа ни от кого не получили. У них есть дела поважнее, а о нас, далеких, все позабыли. А Винтерфелл… Мужайся, Джон. Винтерфелла больше нет.

– Как так – нет? – Джон уставился в молочно-белые глаза Эйемона. – В Винтерфелле остались мои братья, Бран и Рикон…

Мейстер коснулся его лба.

– Мне очень жаль, Джон. Твои братья убиты по приказу Теона Грейджоя, занявшего Винтерфелл от имени своего отца. Когда же знаменосцы Старков собрались отбить у него замок, он предал его огню.

– Твои братья отомщены, – сказал Гренн. – Сын Болтона перебил всех островитян, а с Теона, как говорят, содрал кожу дюйм за дюймом.

– Я сожалею, Джон. – Пип стиснул плечо друга. – Мы все сожалеем.

Теона Грейджоя Джон никогда не любил, но он был воспитанником их отца. Боль снова пронзила ногу, и Джон повалился на спину.

– Здесь какая-то ошибка. Я видел лютоволка у Короны Королевы, серого лютоволка… и он узнал меня. – Если Бран правда умер, могла ли часть его души перейти в волка, как Орелл перешел на своего орла?

– Выпей это. – Гренн поднес чашу к его губам, и Джон выпил. В голове у него кишели волки с орлами, и он слышал всех своих братьев. Лица стоящих над ним людей начали расплываться. «Не может быть, чтобы они умерли. Теон никогда бы на это не пошел. И Винтерфелл… серый гранит, дуб и железо, вороны, вьющиеся над башнями, пар от горячих прудов в богороще, каменные короли на своих тронах… разве мог Винтерфелл погибнуть?»

Маковое зелье убаюкало его, и он опять оказался дома – он плескался в горячем пруду под огромным чардревом, с которого смотрел на него отцовский лик. С ним была Игритт. Она со смехом сбросила свои шкуры, раздевшись донага, и хотела поцеловать его, но Джон не смел заниматься этим на глазах у отца. В нем течет кровь Винтерфелла, и он брат Ночного Дозора. «Я не буду отцом бастарда, – сказал он ей. – Не буду». «Ничего ты не знаешь, Джон Сноу», – прошептала Игритт, растворяясь в горячей воде. Плоть сползала с нее, обнажив скелет и череп, а вода в бурлящем пруду стала густой и красной.

Кейтилин

Они услышали Зеленый Зубец до того, как увидели – неумолчный рокот, похожий на ворчание огромного зверя. Бурный речной поток разлился вдвое шире по сравнению с прошлым годом, когда Робб разделил здесь свое войско и пообещал жениться на девице из дома Фреев в обмен на переправу. «Лорд Уолдер и его мост были очень нужны ему тогда, и стали еще нужнее теперь». Кейтилин с недобрым предчувствием смотрела на катящиеся мимо мутно-зеленые воды. «Такую реку не перейти вброд, не переплыть, а половодье спадет разве что через месяц».

Приближаясь к Близнецам, Робб надел корону и распорядился, чтобы Кейтилин и Эдмар ехали рядом с ним. Сир Рейнальд Вестерлинг вез его знамя, лютоволка Старков на снежно-белом поле.

Надвратные башни возникли из дождя, как призраки, мглистые серые привидения, постепенно обретающие твердые контуры. Твердыня Фреев – это не один замок, но два. Второй, зеркальное отражение первого, стоит на том берегу, и связывает их большой арочный мост. В середине его стоит Водная башня, и река проносится прямо под ней. Рвы, прорытые на обоих берегах, делают каждый замок островом. Из-за дождей эти рвы растеклись в мелкие озера.

Через бурный поток Кейтилин различала несколько тысяч человек, стоящих лагерем у восточного замка; их знамена висели на копьях шатров, как мокрые кошки, и дождь не давал распознать цвета и эмблемы. Почти все они казались ей серыми, но под таким небом весь мир кажется серым.

– Будь осторожен, Робб, – предупредила она. – У лорда Уолдера тонкая кожа и острый язык, и некоторые его сыновья, несомненно, пошли в отца. Не позволяй им вывести тебя из равновесия.

– Я знаю Фреев, матушка, знаю, как дурно поступил с ними и как в них нуждаюсь. Я буду сладок, как септон.

Кейтилин беспокойно шевельнулась в седле.

– Если нам предложат закусить, когда мы приедем, ни в коем случае не отказывайся. Отведай и испей все, что тебе поднесут. Если не предложат, попроси сам хлеба с сыром и чашу вина.

– Я больше промок, чем проголодался.

– Робб, послушай меня! Отведав его хлеба и соли, ты получишь права гостя, и законы гостеприимства защитят тебя под его кровом.

Робба это скорее позабавило, чем испугало.

– Меня защищает целое войско, матушка. Мне нет нужды прибегать к хлебу и соли. Но если лорд Уолдер подаст мне тушеную ворону под соусом из червей, я съем и попрошу добавки.