Буря мечей. Том 2

– Он лютоволк, а не собака, – возразил Робб, – и опасен для тех, кому не доверяет. Прошу вас, сир Рейнальд, останьтесь с ним. Я не могу ввести его в чертоги лорда Уолдера.

«Ловко, – подумала Кейтилин. – Теперь и этот Вестерлинг не покажется лорду Уолдеру на глаза».

Подагра и старческая хрупкость костей брали свое. Старый Уолдер Фрей восседал на мягкой подушке с горностаевой мантией на коленях. Спинка его высокого места, выточенного из черного дуба, представляла две парные башни, соединенные выгнутым мостом. Массивное кресло делало старика похожим на сморщенного младенца. В лорде Уолдере было что-то от грифа и еще больше от хорька. Лысая голова в старческих пятнах торчала из тощих плеч на длинной розовой шее. Под срезанным подбородком болталась отвисшая кожа, мутные глаза слезились, беззубый рот постоянно шевелился, чмокая губами, как младенец у груди.

Восьмая леди Фрей стояла рядом с ним, а у ног лорда Уолдера сидело несколько более молодое подобие его самого – тощий и скрюченный человечек лет пятидесяти. Его богатому наряду из голубой шерсти и серого атласа странно противоречили корона и воротник, увешанный крошечными медными колокольчиками. Сходство между ним и его лордом ошеломляло, только глаза у них были разные: у лорда Фрея маленькие, тусклые и подозрительные, у другого большие, добрые и пустые. Кейтилин вспомнила, что среди потомства лорда Уолдера есть один дурачок, но прежде лорд никогда не показывал его на людях. «Любопытно – он всегда носит дурацкую корону или это сделано, чтобы посмеяться над Роббом?» Кейтилин не хотелось отвечать себе на этот вопрос.

Чертог заполняли сыновья, дочери, внуки, зятья, невестки и слуги Фрея, но говорил только старик.

– Простите великодушно, что я не преклоняю колен. Ноги у меня уже не те, что прежде, хотя то, что болтается между ними, еще служит, хе-хе. – Расплывшись в беззубой улыбке, он воззрился на корону Робба. – Люди могут сказать, что бронзовый венец выдает бедность короля, ваша милость.

– Бронза и железо сильнее золота и серебра, – ответил Робб. – Все старые Короли Зимы носили такую корону.

– Только от драконов их это не спасло, хе-хе. – Дурачку, как видно, нравилось слышать это «хе-хе», и он мотал головой, позванивая своими колокольчиками. – Простите, владыка, что мой Эйегон производит столько шума. Ума у него не больше, чем у болотного жителя, и он никогда прежде не видал королей. Это сын Стеврона, и мы зовем его «Динь-Дон».

– Сир Стеврон упоминал о нем, милорд. – Робб улыбнулся дурачку. – Здравствуй, Эйегон. Твой отец был храбрым воином.

Динь-Дон зазвенел и улыбнулся, пустив слюну изо рта.

– Поберегите ваши королевские речи – это все равно что беседовать с ночным горшком. – Лорд Уолдер стал оглядывать королевскую свиту. – Я вижу, леди Кейтилин вернулась к нам. А молодой сир Эдмар, герой Каменной Мельницы, теперь лорд Талли – надо запомнить. Вы уже пятый лорд Талли на моей памяти. Четырех я пережил, хе-хе. Ваша невеста где-то здесь – думаю, вам хочется взглянуть на нее?

– Да, милорд, и весьма.

– Хорошо, вы ее увидите, только одетую. Она девушка скромная, невинная – обнаженной она предстанет перед вами лишь на брачном ложе. Впрочем, ждать недолго, хе-хе. – Лорд Уолдер вытянул шею. – Бенфри, приведи сюда сестру, да поживее. Лорд Талли ехал к нам от самого Риверрана. – Молодой рыцарь с четырьмя квадратами на камзоле поклонился и вышел. – А где же ваша супруга, ваша милость? – спросил старик у Робба. – Прекрасная королева Жиенна Вестерлинг из Скалы? Хе-хе.

– Я оставил ее в Риверране, милорд. Она слишком утомлена предыдущим путешествием, как мы уже сказали сиру Риману.

– Печально, очень печально. Я хотел посмотреть на нее собственными слабыми глазами. Мы все этого ждали – не так ли, миледи?

Бледная тоненькая леди Фрей вздрогнула, услышав обращенный к ней вопрос.

– Д-да, милорд. Мы все хотели засвидетельствовать свое почтение королеве Жиенне. Она, должно быть, очень хороша собой.

– Она прекрасна, миледи. – Ледяное спокойствие в голосе Робба напомнило Кейтилин о его отце.

Старик остался глух к его тону.

– Красивее моих, хе-хе? Только такая могла заставить его королевское высочество забыть о своем торжественном обещании.

Робб принял упрек с достоинством.

– Я знаю, что словами дела не исправишь, и все же приехал принести свои извинения за зло, которое причинил вашему дому, и умолять вас о прощении, милорд.