Буря мечей. Том 2

Она ушла, и он снова засел за работу, пытаясь проследить судьбу золотых драконов в лабиринте счетных книг Мизинца. Петир Бейлиш не позволял золоту лежать на месте и пылиться – это он уяснил, но не более. От попыток проникнуть в смысл махинаций Мизинца у него все сильнее разбаливалась голова. Хорошо, конечно, когда драконы размножаются, а не лежат под спудом, вот только некоторые способы их разведения смердят хуже, чем тухлая рыба. «Вряд ли бы я разрешил Джоффри метать Оленьих Людей через городские стены, знай я, сколько из этих ублюдков брали взаймы у короны». Надо бы послать Бронна поискать их наследников, но эта затея, пожалуй, окажется столь же бесплодной, как попытка выжать серебро из серебряной рыбы.

Когда сир Борос Блаунт явился к нему с вызовом от его лорда-отца, Тирион впервые на своей памяти был рад его видеть. С облегчением закрыв книги, он задул лампу, завязал плащ и отправился в Башню десницы. Ветер, как он и говорил Сансе, был сильный, и в воздухе пахло дождем. Возможно, когда лорд Тайвин отпустит его, он прогуляется до богорощи и отведет жену домой, пока она не промокла.

Но это сразу вылетело у него из головы, когда он вошел в горницу Десницы и увидел там Серсею, сира Кивана, великого мейстера Пицеля и короля. Джоффри чуть не прыгал от радости, Серсея скромно, но торжествующе улыбалась, но лорд Тайвин был мрачен, как всегда. «Сумел бы он улыбнуться, даже если бы захотел?»

– Что случилось? – спросил Тирион.

Отец протянул ему пергаментный свиток, который все время норовил свернуться в трубочку. «Рослин поймала славную жирную форель, – говорилось в письме, – и братья подарили ей пару волчьих шкур на свадьбу». Тирион взглянул на сломанную печать – на серебристо-сером воске были оттиснуты две башни дома Фреев.

– Лорд Переправы возомнил себя поэтом? Или это предназначено, чтобы сбить нас с толку? – фыркнул Тирион. – Форель – это, должно быть, Эдмар Талли, а шкуры…

– Он мертв! – Голос у Джоффри звучал так гордо и счастливо, как будто он сам содрал шкуру с Робба Старка.

«Сперва Грейджой, теперь Старк». Тирион подумал о своей девочке-жене, которая молится сейчас в богороще. Молит богов своего отца, чтобы они даровали победу ее брату и сохранили ее мать. «Похоже, старые боги внимают людским молитвам не больше, чем новые, – остается утешаться этим».

– Короли этой осенью падают, как листья, – сказал он. – Сдается мне, наша война выигрывается сама собой.

– Войны сами собой не выигрываются, Тирион, – с ядовитой сладостью ответила ему Серсея. – Эту войну выиграл наш лорд-отец.

– Ничего еще не выиграно, пока враги остаются в поле, – напомнил им лорд Тайвин.

– Речные лорды – не дураки, – возразила королева. – Без северян им нечего и надеяться выстоять против соединенной мощи Хайгардена, Утеса Кастерли и Дорна. Под угрозой уничтожения они, конечно, предпочтут сдаться.

– Большинство да, – согласился лорд Тайвин. – Остается Риверран, но пока Уолдер Фрей держит Эдмара Талли в заложниках, Черная Рыба не осмелится ничего предпринять. Джейсон Маллистер и Титос Блэквуд будут воевать ради чести, но Фреи запрут Маллистеров в Сигарде, а Джоноса Бракена можно убедить переменить стан и напасть на Блэквудов, если найти верные доводы. В конце концов они тоже склонят колена. Я намерен предложить им великодушные условия. Замки всех, кто нам сдастся, будут сохранены, кроме одного.

– Харренхолла? – спросил Тирион, хорошо знавший своего отца.

– Страну пора избавить от этих Бравых Ребят. Я приказал сиру Грегору предать мечу всех, кто находится в замке.

«Грегор Клиган». Как видно, лорд-отец намерен выработать Гору до последней крупицы руды, прежде чем передать его дорнийскому правосудию. Головы Бравых Ребят насадят на пики, и Мизинец вступит в Харренхолл, не замарав свой изысканный наряд ни единой каплей крови. «Успел ли он добраться до своей цели, Долины? По милости богов он мог бы попасть в бурю на море и утонуть – но часто ли боги являют смертным свою милость?»

– Их всех следует предать мечу, – внезапно заявил Джоффри. – Маллистеров, Блэквудов, Бракенов… всех. Они изменники. Я хочу, чтобы их убили, дедушка. Меня не устраивают ваши «великодушные условия». – Он повернулся к великому мейстеру Пицелю. – А еще мне нужна голова Робба Старка. Напишите лорду Фрею, что король приказывает доставить ее. Я преподнесу ее Сансе на моем свадебном пиру.

– Ваша милость, – сокрушенно заметил сир Киван, – эта леди теперь жена вашего дяди и, следовательно, ваша тетя.

– Джофф просто пошутил, – улыбнулась Серсея.

– Вовсе нет, – заупрямился ее сын. – Он был изменником, и мне нужна его глупая голова. Я велю Сансе поцеловать ее.

– Нет уж, – хрипло произнес Тирион. – Санса больше не твоя, чтобы ты ее мучил. Уясни это себе, чудовище.

– Чудовище у нас ты, дядя, – осклабился Джоффри.

– Вот как? – Тирион склонил голову набок. – В таком случае советую тебе быть поосторожнее. Чудовища опасны, а короли нынче мрут как мухи.

– Я мог бы вырвать тебе язык за такие слова, – залившись гневной краской сказал мальчик. – Я король.