Буря на американском рынке

Как одну из причин такой разницы достижений фондового рынка и рынка недвижимости (да и большей части реальных секторов экономики США вообще) можно назвать устремления руководителей крупных компаний, владеющих крупными пакетами ценных бумаг. К примеру, экономист П.Кругман говорит о том, что учитывая наличие у таких руководителей крупных пакетов ценных бумаг у них есть стимул сделать так, чтобы акции росли в цене, дождавшись момента, чтобы им продать свои фондовые опционы250. И более того, он говорит о том, что «многие компании стремятся к тому, чтобы соответствовать или даже превосходить ожиданиям аналитиков, которые занимаются бухучётом на крупных предприятиях», что само по себе даёт повод для злоупотреблений251. В этом плане вполне логичен рост биржевых индексов (особенно тех компаний, которые получили государственную помощь), так как оправдание прогнозов аналитиков (часто до совершения какой-либо сделки компанией выходит ряд аналитических обзоров, оценивающих последствия данной сделки для будущего компании в позитивном или негативном свете — преимущества следования таким обзорам в том, что они практически никогда не дают нейтральной оценки, тем самым достаточно легко понять движения индекса на ценные бумаги компании ещё до момента оглашения самого решения, что даёт возможность, например, способствовать только росту или только снижению котировок ценных бумаг) является достаточно простым действием при наличии соответствующей власти в компании (иногда даже на уровне отчётности компании, которая также оценивается аналитиками). При этом данные действия руководителей компаний не могут быть предметом преступления как в случае с инсайдерскими сделками (то есть сделок на фондовом рынке, совершённых по причине обладания конфиденциальной закрытой информации, запрещённой к всеобщему разглашению), так как руководители всегда могут уповать на то, что их действия были направлены, согласно собственным расчётам и на благо компании (тем более, что по факту сделок в этот момент они не совершают как в случае с инсайдерскими сделками), подкрепляя это фактами официального роста индекса ценных бумаг компании.

Конечно, подобная политика не формирует напрямую на рынке «мыльных пузырей», но при определённой массовости такого явления (которая, скорее всего, имеет место в настоящее время) может формировать их косвенно. Дело в том, что рост индексов финансовых инструментов на бирже одновременно, к томе же, без подтверждения реальным ростом (например, выраженном в росте процента погашаемых долгов или росте количества покупок жилой недвижимости, что могло бы значить реальное изменение ситуации к лучшему) приводит к тому, что основный индекс (например, Dow Jones) начинает расти ещё быстрее. А, учитывая, что фондовый индекс не может расти бесконечно (совершенно нормальным явлением для биржи, с нашей точки зрения, является тот факт, что её рост сменяется падением и наоборот в краткосрочной, среднесрочной и долгосрочной перспективах, что является частью её динамичности), и наступит момент, когда ему придётся упасть (вполне возможно, что он уже наступил), в том числе и из-за того, что рост индекса ценных бумаг не подтверждён реальным положением дел (и, очевидно, что многие участники рынка в курсе данного факта), он всё равно некоторое время ещё продолжит расти, что как раз и сформирует «мыльный пузырь».

И это только если рассмотреть влияние подобной политики на бирже, не говоря про то, что финансовые показатели это одно (и вполне понятно, почему тот или иной руководитель стремится увеличить сами цифры в отчётностях), а реальное положение дел — совсем другое. Хорошими показателями того, какой по глубине скрытный характер это может иметь, видно на примере Lehman Brothers и уж тем более Madoff Investment Securities.

Кроме того, важно отношение Администрации Президента и ФРС к образованию «мыльных пузырей» и противодействия им — их обнаружение и необходимые действия. В этом плане характерно заявление бывшего главы ФРС А.Гринспена про пузырь 1999 г.: «Было трудно определить существование пузыря, которое стало очевидным только постфактум — то есть когда он лопнул, доказав тем самым, что он существовал»252, что по сути звучит как оправдание. Но, мало того, потом он же заявил о том, что даже если бы ФРС и знала о существовании пузыря, то всё равно ничего бы не смогла с этим сделать253, и это оправдание выглядит уже совсем неудачно (тем более в США, где оправдания как таковые весьма непопулярны), так как таким образом можно говорить вообще про любые колебания фондового рынка.