Буря перед бурей. История падения Римской республики

Трибуны, лояльные к тем, кто мог стать жертвой работы такой комиссии, попытались наложить на законопроект вето, но в полном соответствии с отвратительной традицией последнего времени разъяренная толпа набросилась на них с угрозами, заставив бежать из Народного собрания. Инициатива получила одобрение, пришло время охоты за головами.

Комиссия Вария, во главе которой встал бывший консул Филипп, а в жюри присяжных вошли одни только эквиты, с безудержной энергией набросилась на врагов. Преследованию подверглись не менее полудюжины сенаторов, включая Антония и Скавра. Что касается старых оптиматов, то они избежали обвинительного приговора только благодаря своему статусу самых влиятельных людей Рима. Но вот их не столь августейшим друзьям повезло гораздо меньше. В числе прочих в изгнание отправился и Гай Аврелий Котта, один из молодых людей, которые тем роковым вечером в сентябре 91 г. до н. э. собрались на вилле Красса. Скорее всего, именно благодаря этой ссылке он и сумел пережить гражданскую войну.

Сенатский принцепс Скавр хоть и избежал наказания со стороны комиссии Вария, но при этом подошел к финишной черте. Перешагнув недавно семидесятилетний рубеж, этот старый сенатский лис пожил достаточно для того, чтобы увидеть, как вокруг него разваливается созданная Метеллами фракция, которую он вел за собой без малого тридцать лет. Метелла Нумидийского больше не было в живых, как и большинства его братьев и кузенов. Из нового поколения надежды подавал лишь его сын Метелл Пий. После внезапной кончины Красса и ссылки их общих протеже, фракция разбилась на части. Увидев ее слабость, другие семейства обложили ее со всех сторон, дабы уничтожить. Как отмечал историк Веллей, «таким образом, становится очевидно, что слава семейств, подобно славе империй городов, достигает вершины, затем меркнет и умирает»[215]. Пока Скавр был жив, Метеллы в Риме оставались господствующей силой, но старик последовал за своим другом Крассом и в начале 89 г. до н. э. умер.

Пока одни политические преследования сменялись другими, наступила весна 90 г. до н. э. – пришло время военной кампании – и римляне приготовились начать контрнаступление сразу на нескольких театрах военных действий. Консула Луция Юлия Цезаря[216] отправили на юг воевать с самнитами, а Публия Рутилия Лупа – на север с марсами. Проконсулу Сексту Цезарю поручили перейти через Апеннины и добраться до Аскула. Под начало этих высших магистратов отдали целый штат легатов и преторов, вопреки традиции предоставив им небывалую свободу действий. В их число входили и те, кому предстояло определить следующую жесткую фазу римской политики: Метелл Пий, Помпей Страбон, Цинна, Квинт Серторий и даже старый Марий, которому надоело жить пенсионером. Но ни один из них не извлек из своей службы во время Союзнической войны таких преимуществ, как Луций Корнелий Сулла.

В период ожесточенных политических битв 104–100 гг. до н. э., кульминацией которых стал бунт Сатурнина, Сулла держался в тени. Но когда в 99 г. до н. э. жизнь стала возвращаться в нормальное русло, выдвинул свою кандидатуру на должность претора, хотя избиратели его не поддержали – поговаривали, что им не понравилось его стремление заполучить эту должность, перепрыгнув через ступеньку и не побывав предварительно эдилом. Мавританский царь Бокх по-прежнему слыл его старым другом, и народу хотелось, чтобы Сулла устроил изобретательные игры на африканские мотивы. Но он, желая продолжить карьеру, пообещал сделать это, только если его изберут претором. Приняв участие в выборах следующего года, он добился этого поста. Игры выдались на славу.

Когда Сулла провел в Риме в должности положенный год, сенат приказал ему отправляться в Киликию и приглядеть за пиратами, охотившимися на грузоперевозки по Средиземному морю. Но оказавшись на востоке, он получил более деликатное задание. В последние несколько лет цари Понта и Вифиния устроили между собой драку за соседнее с ними царство Каппадокия. При виде нескончаемых распрей между понтийским царем Митридатом VI и вифинским правителем Никомедом III сенат в отчаянии воздел к небу руки, приказал им запереться в своих владениях и не высовывать из них носа. В этом случае Каппадокии не придется платить дань никаким чужеземцам и она сможет самостоятельно разобраться в своих делах. Под словом «самостоятельно», вполне естественно, сенат подразумевал, что страной будет править ставленник Рима. На эту роль предназначили покладистого молодого аристократа по имени Ариобарзан. Сулле поручили заверить нового царя-марионетку, что он беспрепятственно взойдет на престол.