Буря Теней

Регг улыбнулся, а Абеляр повторил приказ:

— Трев, коня, клинок и кольчугу лорду Корринталю!

Пока они ждали лошадь и оружие, Абеляр торопливо ввёл отца в курс дела — рассказал о случившейся двумя днями ранее битве, об ожидаемой численности войск Форрина. Когда он закончил, Эндрен посмотрел прямо в лицо сыну.

— Ты не уронил чести нашего имени.

Он кивнул на священный символ Абеляра.

— И его имени тоже.

Абеляр наклонил голову, удивлённый похвалой. Отец редко хвалил его.

— Спасибо, милорд.

Трев подвёл кобылу белой масти и Эндрен принял у него поводья. Абеляр впервые заметил, что левая рука у отца была обрублена у запястья.

— Твоя рука!

Регг тоже казался потрясённым.

— Утренний свет! — воскликнул он.

Эндрен покосился на обрубок и кивнул.

— Говорю же, нам есть, что друг другу рассказать. Такова была цена избавления от моих оков.

Он поднял правую руку.

— Но эта по-прежнему крепко держит рукоять. И даже без рук в скачке я по-прежнему обгоню вас обоих.

Абеляр улыбнулся.

— Мы об этом знаем, — подтвердил Регг.

Подошёл Роэн с кольчугой и мечом.

— Помоги мне с доспехами, — попросил Эндрен.

Регг помог ему облачиться в кольчугу, и Корринталь надел пояс с ножнами, вложил туда меч.

— Я боялся, что мы уже не встретимся, Эндрен, — сказал Регг. — Рад, что ошибался.

Эндрен расправил кольчугу и положил руку ему на плечо.

— Я тоже так думал. Ты приглядывал за моим сыном во время моего отсутствия. Я благодарен тебе.

Регг покачал головой.

— Это он присматривал за мной. За всеми нами. Его оберегает вовсе не простой смертный, милорд.

— Вот как? — отозвался Эндрен.

— Ну хватит, — сказал пристыженный Абеляр.

Эндрен перевёл взгляд на священный символ Регга, потом на символ Абеляра. Абеляр знал, что отец поклоняется многим богам и не выделяет Латандера среди прочих.

— Твой отец по-прежнему в Саэрбе? — спросил старший Корринталь Регга.

Тот кивнул.

— Я много лет не виделся с Тораром, — сказал Эндрен.

— У него плохое здоровье, — отозвался Регг, и Абеляр услышал беспокойство в голосе друга. Торару нелегко будет спастись, когда его настигнет война.

— Тогда ради Торара и Элдена будем надеяться, что владыка утра продолжит присматривать за моим сыном, — заключил Эндрен. — Если так, я своими руками возведу ему храм. Слышишь, Абеляр?

Абеляр улыбнулся, кивнул.

— Слышу.

— Поскакали, — сказал Эндрен и запрыгнул в седло.

* * *

Все два дня и две ночи тяжёлого пути Рехт избегал дорог и путешествовал только после заката и до рассвета. Он не хотел, чтобы в Саэрбе узнали, что его отряд поблизости. Рехт думал, что Лорган придерживается тех же предосторожностей, хотя маршрут Лоргана увёл его дальше к югу от Саэрба.

Во время светлых часов Менник накладывал иллюзию, которая держалась до заката, и заставлял любые встретившиеся деревья казаться густым и дремучим лесом. Под этой иллюзией скрывались Рехт и его семьдесят подчинённых — они не поддавались ей, поскольку знали, что это иллюзия — и ждали ночи. Время от времени вдали проезжала запряжённая ослом повозка или всадник, но ничего не указывало на то, что дворянство Саэрба ожидает нападения.

После каждого заката Менник касался каждого солдата деревянным жезлом, в кончик которого был вставлен осколок хризоберилла, и это позволяло людям видеть во тьме не хуже кошек. Путешествовали они быстро, но бесшумно, и покрывали большое расстояние.

В холодном ночном воздухе дыхание людей и лошадей вырывалось наружу облачками пара. На небе низко висела луна, освещая вершины далёких Грозовых пиков. Чистое небо озаряли звёзды.

Холмистая, неровная местность поросла лиственницами и соснами. Рехт снова вывел отряд на дорогу, опасаясь, что лошади могут охрометь, ступая в темноте по сложному ландшафту. Запасных коней у него было мало.

В малонаселённых северных землях Сембии изредка встречались лишь деревушки, выросшие вокруг загородного имения того или иного лорда. Рехт и его люди легко огибали их. Вся эта область казалась какой-то сонной. Армия скоро её разбудит.

— Охота здесь должна быть хорошей, а? — сказал он Меннику и Ворсу, которые ехали рядом.

— На кабана, думаю, учитывая какие в этих низинах заросли, — согласился с ним Менник.

Ворс отсутствующе произнёс:

— Что видит умирающий в свои последние мгновения? Сфокусируется ли его разум за мгновение до смерти, когда мой топор расколет ему череп? Или он едва воспримет случившееся сквозь смутную дымку?

— Что? — озадаченно переспросил Менник. — Мы охоту обсуждаем.

— Я тоже, — оскалился Ворс.

Рехт мгновение глядел на жреца с презрением, прежде чем вернуть взгляд к Меннику.

— Бьюсь об заклад, оленей здесь хватает наравне с твоими кабанами. Вон. Взгляни-ка.

Он указал на небольшой лесок недалеко от дороги. С помощью своего кошачьего зрения он увидел троицу оленей — двух самок и и детёныша — выступивших из-за деревьев, чтобы пощипать траву.

— Самца нет, — сказал Менник.

— Он поблизости, — отозвался Рехт.