Буря в старом городе (СИ)

— Да. Отдал вас Мирославу Липскому. Хорош был!

— Нет. Не нужно так говорить! Встреча с Мирославом — это дар судьбы! И я благодарна небесам, потому что встретилась с единственным мужчиной моей жизни. Пусть и такой ценой.

Глава 12. Исповедь

Над Тухомержице нависала огромная, чернильного цвета туча. Но солнце всё же царило на небе, а поднявшийся ветерок грозил прогнать непрошенную гостью. Высохшая сухая листва на деревьях шелестела на ветру.

Дом, к которому Виола вела Мирослава, располагался на самом краю. Они долго шли мимо строений с двускатными черепичными крышами, минуя уютные палисадники, и Виола рассказывала:

— Ох и влетело мне от отца. Мне двадцать один год, я взрослая и самостоятельная, а стояла перед ним как провинившаяся девчонка лет десяти. Плакала!

— Габора вспомнил?

— Да не только! И все наши приключения с Мачкой… А потом… Потом рассказал всё как есть. Начистоту! Всю свою жизнь, всё что приключилось со мной.

Мирослав остановился и взял её за руку.

— Дорогая, милая моя душа, я понимаю, как тебе сейчас тяжко, но ты держись.

Виола помотала головой.

— Нет, не тяжко. Просперо был, есть и останется мне отцом, самым близким, родным человеком. После всего что было, я люблю его не меньше, а даже больше. Он ласково обнял меня, гладил мои волосы и сказал:

«Дочь моя, пора признаться, что я не всегда был хозяином этого поместья и, вообще, не был здешним жителем. Было время, когда мы обитали в другом месте и в другом мире. Помнишь? Хотя, как ты можешь помнить — ты была ещё младенцем».

«Мне как будто что-то мерещится — далёкое, тусклое, вроде большого дома, а за окном яркие краски», — напрягала свою память я.

«Неужели воспоминанье живёт в тебе? Хотя нет, не может быть, ты была ещё слишком маленькой… Да, тогда я был врачом… И ещё ты должна знать, что мать твоя была необыкновенно красивой. Она, бедняжка, скончалась при родах. Я же тебя взял и воспитал, так как родитель твой не был достоин тебя».

«Я знаю и считаю тебя отцом, ибо отец не тот, кто родил, а тот, кто воспитал».

«Я всегда пытался привить тебе свободную волю и гордый дух. Наверное это пошло от моих предков… Если по моей линии, то дед твой был граф, именитый человек в Милане».

«Но, отец, как же мы оказались в этом месте? Чья подлая рука нас бросила сюда?!» — воскликнула я.

«Мой брат, а твой дядя — лицемер и подлец. Антонио оклеветал меня, подделав завещание отца. Он лишил меня всего! Мы скитались, какое-то время жили в разных городах, пока не осели здесь, на окраинах Праги, в этом маленьком посёлке. Ты была ангелом, спасшим мою душу от скорби. Чтобы иметь свой угол, как ты знаешь, мне пришлось влезть в большие долги. Но мы смогли обрести этот дом. Но знал бы я тогда к каким испытаниям это приведёт, то выбрал бы для жизни другое место на земле».

«Что ты, отец, эти испытания привели к тому, что я встретила Мирослава. И он стал дороже мне всех на свете».

«Я хочу повидать его, познакомиться с ним, ведь ты так много говоришь о нём, и Ариэль тоже хорошего о нём мнения. Он спас тебе жизнь, а это дорогого стоит. Приведи его ко мне».

Вот так сказал мне отец, и я с радостью выполняю просьбу.

* * *

Дальнейшие события известны автору по сохранившемся запискам Мирослава. Привожу отрывки из них.

Из записок Мирослава

«Мы наконец-то приблизились к четырёхэтажному серому дому угрюмого вида. Но украшал дом, делая его более радостным, красивейший сад, уже, по воле осени, начавший увядать…

— А почему в этот дом так трудно попасть? Его искал я, искала полиция — и напрасно…, - спросил я Виолу.

— Ах, по просьбе отца, Ариэль окружает окрестности туманом. Он зыбок и обманчив, поэтому дом не сразу найдёшь, — загадочно ответила Виола. — Но сейчас наш ангел туман разогнал.

Открыв железную калитку, мы пошли по дорожке, ведущей через сад к дому, где нас встретил Ариэль. Он заявил, что хозяин поместья в отъезде.

— Уехал в Прагу по делам наследства. Должен быть завтра утром, позднее всего — к обеду. Ганс истопил печь и приготовил для вас вкуснейшие блюда.

Отобедав со мной, Виола показала дом и сад. Особенно меня поразила огромная библиотека. Стены двух комнат были буквально доверху заложены старинными и современными изданиями.

— Есть ещё подвал и комната отца, но их он покажет сам, если посчитает нужным, — сказала Виола. — В подвале оборудована большая лаборатория. Там бывали очень немногие. Отец там занимается научными изысканиями.

Вечером мы сидели в креслах у камина, и Виола читала мне.

За окном синела ночь, было уютно, но и как-то тревожно. Как меня встретит старик — отец? Мне кажется он сумасбродный чудак, фанатически живущий только наукой, способный на всякое…

Ночь прошла и в любви, и в тревожном полусне. Полностью забыться сном удалось лишь под утро.

Когда я открыл глаза, за окном, под янтарным осенним солнцем, уже блистал день. Я быстро подхватился — не хотелось, чтобы приезд хозяина застал меня в постели.

Виола хлопотала по дому. Мне принесли воду для умывания.

После этого я вышел в сад.