Буря времен года

– Через несколько часов, если повезет. – В окне появляются лица Чилла и Поппи, а тень Мари заслоняет входную дверь. Понизив голос, Джек добавляет: – Лайон считает, что мы должны остаться и сражаться – все четверо. Место тут подходящее, и, прогнав их, расчистим себе путь к отступлению.

Горячий ветер задувает через гребень, бросая пригоршни волос мне в глаза. Я убираю их, встревоженно глядя на собирающиеся над головой черные тучи.

– Мне казалось, ты говорил, что это безопасное место! – рычит Хулио.

– Так и есть. Мы можем его укрепить и защитить, но только все вместе.

– А если мы этого не сделаем? – Звучит так, словно Хулио проводит черту на песке. Как будто мы вольны принять чью-то сторону и даже уйти.

Выражение лица Джека становится жестче. Он бросает ключи от машины Хулио, и тот ловит их, прижав к груди.

– После завтрака садись в машину и поезжай прочь с горы. Оставь кураторов в первой попавшейся медицинской клинике, после чего вы с Эмбер сами по себе. Только расстаньтесь с Чиллом и Поппи, прежде чем вас выследят.

Из моего горла вырывается сдавленный звук. Они не могут уйти, мы не можем разделиться.

– А как же Флёр? – спрашивает Хулио, сжимая ключи от машины с такой силой, что белеют костяшки пальцев.

– Флёр вольна выбирать что пожелает.

Джек отпускает мою руку, выдергивает топор из колоды, разворачивается и шагает вверх по склону холма в лес. Наблюдая за его удаляющейся спиной, я чувствую, как от моей души откалывается кусок.

– Ты можешь поехать с нами, – предлагает Хулио. – Мы позаботимся о тебе.

Эмбер не возражает. Значит, они готовы поддерживать мой заряд и исцелять меня в случае необходимости. Но кто тогда останется и будет драться плечом к плечу с Джеком? Кто защитит его? Кто спасет Зиму, которая рисковала своей жизнью ради моей?

– Я остаюсь, – сообщаю я Эмбер и Хулио и поднимаюсь по ступенькам в дом, чтобы приготовить завтрак и попрощаться.

* * *

Как оказалось, объяснять ничего никому не нужно, потому что окна в хижине очень тонкие. Мари отступает в сторону, чтобы пропустить меня внутрь.

– Мы уезжаем, не так ли? – спрашивает Вуди.

Он уже проснулся и сидит на шатком стуле в кухне, вытянув ногу на маленькой деревянной табуретке.

Поппи наблюдает за мной, и ее ясные голубые глаза слишком красноречиво передают ее мысли. Я хватаю пустую кружку и ложкой всыпаю гранулы растворимого кофе.

– После завтрака. Неподалеку расположен город. Прошлой ночью я видела его огни в долине. Думаю, там вы найдете врача, который вылечит инфекцию.

– А что потом? – спрашивает Чилл, разрывая коробку с хлопьями и с громким стуком ставя ее на стол.

– А потом вы поедете дальше, – заявляет Хулио не терпящим возражений тоном и бросает Чиллу ключи от машины. Стоящая в дверях позади Хулио Эмбер незаметно вытирает глаза рукавом. – Вы постараетесь проложить между нами как можно большее расстояние. Как можно дольше держитесь вне сети. Они не смогут последовать за вами.

Он смотрит в пол, избегая встречаться взглядом с Мари, которая широко раскрывает рот от неожиданности.

Слезы застилают мне глаза. Мне хочется обнять его, обхватить руками их обоих за то, что решили остаться, но это было бы эгоистично, учитывая, чего им стоил этот выбор.

– Вот, значит, как? – раздраженно вопрошает его Мари, опуская Слинки на пол и закладывая сигарету за ухо. – Собираешься бросить меня ради них? – Она с отвращением указывает на Вуди. – Головорезы Кроноса на подходе, и ты думаешь, что вот он сумеет нас от них защитить? Человек, который уклонился от призыва? Ты, должно быть, шутишь!

– Я отказался от военной службы по идейным соображениям, – возражает Вуди, – а это большая разница, знаешь ли.

– Плевать мне на его соображения! – рявкает Мари на Хулио, как будто Вуди вовсе нет в комнате. – То, что твоя подружка дала ему нож, не делает его меньшим слабаком.

– А то, что ты носишь чужие армейские жетоны, не делает тебя треклятым героем! – Хулио тянет на себя висящую у нее на шее цепочку и подносит бирки к ее лицу. – На них значится вовсе не твое имя. Эта честь тебе не принадлежит. Так что перестань вести себя так, будто тебе единственной из нас приходится идти на жертвы.

Он отпускает цепочку, и жетоны падают на грудь Мари.

– Да пошел ты!

– Нет уж, сама туда иди! – Я подпрыгиваю, когда Хулио выхватывает сигарету у Мари из-за уха и швыряет на пол. – Мне следовало бы прислушаться к словам Геи тогда на мосту. Она сказала, что некоторые люди не хотят быть спасенными. Ты ясно дала мне это понять с того самого дня, как мы встретились. И знаешь что? Я больше не чувствую себя виноватым. Нравится тебе это или нет, но ты жива, как и все остальные здесь. Не хочешь ехать с ними? Ну и отлично, иди тогда пешком. Только учти, что я ничего тебе не должен.

Никто из нас не произносит ни слова. За все те годы, что я знаю Хулио, ни разу не видела, чтобы он потерял самообладание. Только не так. Проникающий в окна солнечный свет тускнеет. Ветер шелестит опавшими листьями, поднимая их в воздух, а голые ветви деревьев царапают стены хижины. Погода меняется в соответствии с настроением Хулио.