Даже Куру Квану не по силам сотворить нечто, чего не развеет Странник. Нужно лишь понять структуру, удерживающую заклятие, скрытые струны, управляющие плитками.
Плитки под помостом опять помутнели. Странник зашипел раздраженно и увидел, как поднимается в холоде пар от дыхания.
Холод тоже явился неожиданностью. Жар силы ушел. Все не так, как должно быть.
Возможно, в какой-то миг придется признать поражение.
Смирение на вкус было даже хуже страха. На такое он еще не готов.
Он возьмет власть над седансом. Но чтобы узурпировать узор, нужно сначала найти его создателя. Куру Кван?
Знать бы…
Империя возродилась. Да, у тисте эдур есть свои тайны, или, по крайней мере, они считают, что эти истины хорошо укрыты. А вот и нет. Чужой бог захватил их и превратил юного воина эдур в свое воплощение, в поборника, очень кстати охваченного суеверным почтением к печальной немощи самого бога. Власть из боли, слава из деградации, странная близость – возрожденная империя давала обещания силы, роста и долговечности, и все это, надо признать, не вызывало доверия.
Бог неожиданно задрожал в холодном воздухе подземной палаты.
Узор обретает форму. И когда обретет, будет слишком поздно.
– Слишком поздно.
– Все же что-то еще можно сделать.
– Увы. Она умирает, хозяин, и если мы не воспользуемся ее кончиной, воспользуется кто-то другой.
Рыба капабара с помощью щупалец выбралась на берег канала и распласталась на дорожке, разевая рот и шевеля жабрами, глядя на свое последнее мутное утро. Зверюга была длиной с человека, толстой, как торговец бараниной с Внутренних островов, и, к удивлению Тегола, еще уродливей.
– Тем не менее у меня разрывается сердце.
Бугг почесал почти безволосую макушку и вздохнул.
– Вода непривычно холодная, – пояснил он. – Капабары любят теплый ил.
– Вода холодная? И ничего нельзя сделать?
– «Гидрогаторы Бугга».
– Открываешь филиалы?
– Нет, просто попробовал, как звучит.
– И как нужно проводить эту самую гидрогацию?
– Понятия не имею. Ну, в общем-то, имею, но это ремесло не совсем законно.
– То есть принадлежит царству богов.
– В основном. Хотя… – Бугг просветлел. – После недавнего наводнения и с учетом моего опыта обустройства сухих фундаментов, кажется, я вижу некоторые возможности.
– Сможешь подоить инвесторов?
Бугг состроил гримасу:
– Всегда найдете темную сторону, да, хозяин?
– Такова моя беспринципность. Впрочем, большинство людей сочли бы ее достоинством. Теперь скажи, ты в самом деле не можешь спасти несчастную рыбу?
– Хозяин, она уже мертва.
– Неужели? А… Видимо, теперь у нас есть ужин.
– Пожалуй, даже пятнадцать ужинов.
– Так или иначе у меня назначена встреча, так что увидимся с тобой и рыбой дома.
– Спасибо, хозяин.
– Разве я не говорил, что утренняя прогулка может оказаться полезной?
– Только, увы, не для капабары.
– Не поспоришь. Кстати, я хочу, чтобы ты составил для меня список.
– Какой?
– Скажу позже. Я же говорил, что опаздываю на встречу. Вот что я вдруг подумал: такую здоровенную рыбу тебе не тяжеловато тащить в одиночку?
– Ну, – ответил Бугг, оценивающим взглядом окинув труп, – для капабары она маленькая. Помните ту, которая пыталась затеять любовь с галерой?
– Ставки на нее были на Утопалках ошеломительные. В тот день я потерял все.
– Все?
– Да – три медных докса.
– И какого результата ожидали?
– Если честно… что родятся такие маленькие лодочки, которые смогут сами грести большими плавниками-веслами.
– Опаздываете на встречу, хозяин.