Буря Жнеца. Том 1

– Что и всегда. То единственное, что тебе нужно от меня, Мунуга.

– Хочешь сказать то единственное, чего ты не дашь!

Вздохнув, Тегол достал из-под своего импровизированного саронга маленький флакон и показал его.

Женщина облизнулась – весьма замысловатым образом.

– И что там?

– Молоки капабары.

– Но мне нужны твои.

– Я не произвожу молоку.

– Ты знаешь, о чем я, Тегол Беддикт.

– Увы, нищета укоренилась слишком прочно. Да и пропали у меня все стимулы быть производителем. В конце концов, что за мир я наблюдаю вокруг? Зачем ему рожать дитя?

– Тегол Беддикт, ты не способен родить дитя. Ты мужчина. Роды предоставь мне.

– Вот что я скажу: вылезай из этого супа, вытрись и дай взглянуть, на что ты похожа, а там кто знает? Случаются разные чудеса.

Нахмурившись, она что-то ему протянула:

– Вот твой жирный корень. Давай флакон и убирайся.

– С нетерпением буду ждать следующей встречи…

– Тегол Беддикт, ты хоть знаешь, для чего нужен жирный корень? – Женщина подозрительно прищурилась, и Тегол понял, что, если ее в самом деле просушить, она может оказаться вполне симпатичной – для амфибии.

– Нет, а что?

– Тебе предлагали использовать его каким-то необычным способом?

Он покачал головой.

– Точно? Никакого необычного чая, пахнущего желтым?

– Пахнущего желтым? Что это значит?

– Понюхаешь – поймешь. Значит, не пробовал… Хорошо. Убирайся, я кисну.

Торопливое отступление из «Полутопора». Далее к «Неизмеримым горшкам Груля». Видимо, название должно было подчеркивать бесподобное качество, поскольку сами горшки продавались как часы для алхимических опытов и прочего, а все это требовало неизменной скорости потока.

Тегол зашел в тесную сырую лавочку.

– Ты всегда морщишься, когда заходишь, Тегол Беддикт.

– Доброе утро, Похвальный Груль.

– Скорее уж серое.

– Миленький горшок…

– Это мензурка.

– Я так сразу и подумал.

– Цена обычная.

– Почему ты всегда прячешься за горшками, Похвальный Груль? Я только и вижу, что твои руки.

– Мои руки – главное во мне.

– Ладно. – Тегол достал недавно добытый спинной плавник. – Набор шипов, на сей раз от капабары. Диаметр равномерно уменьшается…

– Откуда ты знаешь?

– Ну, это же видно – к хвосту они все меньше.

– Да, но насколько именно?

– Сам решай. Тебе нужны орудия, чтобы делать дырки. Вот… сколько… двенадцать. Как можно быть недовольным?

– Я разве сказал, что недоволен? Положи их на прилавок. Возьми мензурку. И убери свой клятый жирный корень.

Дальше через дорогу, в лавочку крохотных животных, к Бистмонгер Шилл – зазывале-звероторговке, что, шаркая на стоптанных каблуках, постоянно переставляла туда-сюда маленькие клетки. Она, как обычно, восторженно завизжала при виде принесенных ей мензурки и жирного корня. Злые жены используют корень, чтобы уменьшить яички мужа; а Шилл использовала уменьшающие свойства корня для своих питомцев, подливая им желтопахнущий чай в постепенно увеличивающихся с помощью дырявой мензурки порциях.

Атмосфера встречи накалилась, когда Тегол прихлопнул комара на шее – ему немедленно сообщили, что он только что убил карликовую кровососущую летучую мышь. Аргументы, что различия просто ускользнули от него, приняты не были. Тем не менее Шилл открыла люк в полу в глубине лавочки, и Тегол спустился на двадцать шесть узких крутых каменных ступенек в скрюченный коридор, ведущий в древнюю пустую могилу-склеп; в трех местах стены были разобраны, открывая три входа в извилистые, низкие тоннели, два из которых заканчивались смертельными ловушками. Третий тоннель приводил в палату, где поселились с дюжину растрепанных беженцев – большинство, похоже, спали.

К счастью, главный следователь Рукет бодрствовала. При виде Тегола она вскинула брови, и на очаровательном личике появилось выражение непритворной радости. Она жестом пригласила Тегола к столу, укрытому листами пергамента с поэтажными планами и диаграммами.

– Садись, Тегол Беддикт! Вот вино! Пей. Слава Страннику, новое лицо! Ты и представить не можешь, как меня утомила неизменная компания.

– Ну конечно, – подхватил он, усаживаясь. – Надо чаще выбираться.

– Увы, большинство моих расследований сейчас носят архивный характер.

– А, Великая загадка, на которую ты наткнулась? Ответ близок?

– Великая загадка? Скорее уж, проклятая загадка; и – нет, я по-прежнему сбита с толку. Но давай о другом. Мои агенты докладывают, что трещины в фундаменте неумолимо расширяются. Браво, Тегол. Я всегда говорила, что ты умней, чем кажешься.

– Ну, спасибо, Рукет. Полированные плашечки, о которых я просил, готовы?

– Оникс доделала последнюю сегодня утром. Всего шестнадцать, правильно?

– Со скошенными краями?

– Конечно. Все твои инструкции соблюдались неукоснительно.

– Отлично. Теперь о неумолимом расширении…

– Хочешь, перейдем в мою частную комнату?

– Э… не сейчас, Рукет. Мне нужны деньги. Вливание, дополнительный капитал.

– Сколько?

– Пятьдесят тысяч.

– Мы вернем их?

– Нет, все потеряете.

– Тегол, ты и вправду растягиваешь месть в долгое удовольствие. Тогда какая нам выгода?

– Всего лишь возвращение силы Гильдии крысоловов.

Сонные глаза Рукет распахнулись: