Буря Жнеца

Именно это ожидали услышать овлийские воины. После Лыкового Баклана их преданность не внушала сомнений – однако они были юными, они успели вкусить крови и хотели попробовать ее снова. Запутанные заячьи прыжки, которыми они утомляли преследующих летерийцев, длятся слишком долго. Даже хитроумных засад на разведчиков и гонцов врага уже недостаточно. Хаотический, вьющийся по равнине поход слишком похож на бегство.

Воины собрались к северу от лагеря, когда еще стояло прохладное утро. Погонщики и псари отгоняли ревущий, беспокойный скот к востоку. Лошади стучали копытами по росистой земле, флажки кланов развевались подобно высоким тростникам. Были посланы конные лучники – вступать в схватки с разведчиками Летера, отгонять их обратно к гнезду. Противник должен как можно позднее узнать о расположении и построении овлов Красной Маски.

За несколько мгновений до выступления войска Ливень показался рядом с Туком. Воин хмурился. Такое с ним бывало по утрам – а также дням и вечерам – когда он забывал нанести маску. Краски вызывали раздражение и оставляли пятна на щеках, поэтому он «забывал» раскрашивать лицо все чаще.

Тук ответил на его злобную гримасу ослепительной улыбкой. – Сегодня мечи покинут ножны, Ливень.

– Красная Маска дал тебе разрешение идти в бой?

Тук пожал плечами: – Он ни разрешал, ни запрещал. Полагаю, этого достаточно.

– Недостаточно. – Ливень подал коня назад, развернул и поскакал туда, где за неровным строем конницы восседал на летерийской лошади Маска.

Повозившись в непривычном овлийском седле, Тук вновь осмотрел лук, стрелы в колчане у правого бедра. Ему не особенно хочется воевать, но себя защитить он будет готов. Дурные пророчества. Красная Маска явно равнодушен к предсказаниям. Тук поскреб бледный шрам вокруг пустой глазницы. «Я потерял глаз на Великом Обвале. Кажется, что это было много лет назад. Видят боги, тогда я и стал настоящим лучником. Прежде был чертовски бесполезен. Слишком быстрый, слишком неточный – вот вам Тук Невезучий».

Запретит ли Маска его участие? Тук сомневался. Он видел, как Ливень обменивается словами с Вождем Войны: конь лишенного маски воина прядал и мотал головой, явно отражая настроение всадника. «Удивительно, как животное походит на хозяина. Могу представить всех одноглазых псов, что могли бы быть моими».

Ливень развернул коня и послал в галоп. Лицо его помрачнело еще сильней. Тук снова улыбнулся: – Сегодня мечи покинут ножны, Ливень.

– Ты уже говорил.

– Думаю, нам пора начинать.

– Он хочет, чтобы ты был вне опасности.

– Но все же я могу выступать с армией.

– Я тебе не верю. Не надейся, что твои дела останутся незамеченными.

– Слишком много у тебя узлов, Ливень. Но сегодня я в хорошем расположении духа. Развяжу уздечку.

– Никто не завязывает узлов на уздечке, – удивился Ливень. – Любому дураку ясно…

– Как скажешь.

Армия выходила – все сели на лошадей, даже псари. Это не надолго. Тук подозревал, что и сама армия вскоре разделится. Красная Маска не рассматривает битву как единое событие. Для него она скорее череда стычек, поединков воли; потерпев неудачу в одной, он сосредоточится на другой схватке – битва будет проиграна или выиграна благодаря управлению оркестром многочисленных столкновений. Боковые отряды скоро отделятся от главной колонны. Предстоит не одна атака, впереди не одна цель.

Тук понимал все достаточно ясно. Это самая суть тактики, приводящей к славе командиров всего мира. Разумеется, так сражаются и малазане, и вполне успешно. Если не учитывать хитростей и обманных маневров, любое сражение ведется обдуманно, и целью его является вовлечение противника в прямую, отчаянную драку.

«Оставим хитрости аристократам», – сказал как-то Келланвед. – «И пусть забирают свою мудрую изысканность в могилу». Они с Дассемом Альтором смотрели тогда на антанских рыцарей, вышедших на поле брани к западу от Джерды. Рыцари ездили туда и сюда, влево и вправо, утомляя боевых коней, наводя смятение на собственную утонувшую в тучах пыли пехоту. Хитрость стала слепотой. Дассем игнорировал благороднорожденных дураков – до заката солнца он выиграл битву, рассеял всю армию Анты, в том числе и блестящих, наводивших доселе страх и ужас рыцарей.

У летерийцев нет тяжелой кавалерии. Если бы она у них была, подозревал Тук, они целыми днями играли бы в хитрую слепоту.

А может, и нет. Их магия не отличается ни тонкостью, ни изысканностью. Уродлива, как кулак Фенна. Это намекает на известный прагматизм, предпочтение эффективности перед внешним эффектом. Своего рода презрение к «красоте боя».

«Магия. Маска позабыл про летерийских волшебников?»